Кумач надорванный. Книга 2. Становление.. Игорь Бойков
прибыльной экономики не создашь. Так и будут: не сами зарабатывать учиться, а по сторонам завистливо зыркать. Не дай бог, у кого-то получаться начнёт. Всё, караул! Кулачьё!
Катерина, знавшая о крупной ссоре между отцом и сыном, зажгла ещё одну лампу и повлекла Валентину с собой, будто за каким-то делом, в сени.
– Ну куда вы меня? – зашептала ей на ухо Валентина. – Разругаются ж они опять.
– Пускай говорят, – шикнула, затворяя дверь, свекровь на невестку. – П олитика – и х, мужицкое дело. Поговорят и помирятся. Не дело им друг против друга камни за пазухой копить.
Павел Федосеевич и Валерьян впервые за эти два дня остались наедине. Продолжая сидеть на лавках, они глядели друг на друга через стол, неотрывно и недоверчиво.
– То, что с ценами затеяли – это для воспитания чувства собственности, хочешь сказать? – осведомился Валерьян ядовито. – Чтоб буквально над каждой копейкой приучались трястись?
– С ценами, конечно, выходит не очень хорошо. Тут где-то не додумали, не рассчитали, – признал Павел Федосеевич, но тут же бросил, точно козырь. – Но хотя бы продукты на прилавках появились, дикие очереди исчезли. Согласись!
– А толку от этих продуктов, когда денег нет?
– Деньги заработать можно. Той же торговлей, например. Ельцин же не просто так ей полную свободу предоставил. Нашему народу давно пора не на государство смотреть, а самостоятельно зарабатывать учиться. И начинать с самого элементарного.
– Ты что же, мне советуешь на автобусной остановке начать носками спекулировать? – воззрился на него Валерьян. – Или сам собираешься?
Павел Федосеевич протянул через стол руку, положил её сыну на плечо:
– Ты не ершись. Политика политикой, а жизнь жизнью. Раз уж решил самостоятельным стать, то задумайся хотя бы над тем, как именно жизнь у нас перестраиваться будет. Зарплаты и стипендии в ближайшее время индексируют – об этом не беспокойся. Важно определиться с другим. Тебе надо уже сейчас всерьёз подумать, куда после университета идти. На распределение не уповай. Устраивать на работу, как при социализме, государство больше не будет.
– Да я уж устроился, – искривил ухмылкой губы Валерьян. – В ахтёром на проходной КМЗ.
– Все с чего-то начинают, Лерик. Иные американские президенты в детстве курьерами и мойщиками машин начинали. Главное, не задерживайся на этом заводе. Смотри по сторонам. Сейчас такие возможности появляются…
Сам знаю молодых ребят-технарей, которые в иностранные фирмы устраиваются, некоторые даже за границу работать приглашение получают. А ведь и у тебя голова на плечах, в университете ты на хорошем счету. Поразмысли… Я через депутатов в Москве много на кого выходы найти могу. Если хочешь, и для тебя что-нибудь разузнаю.
Валерьян потупился, сцепил пальцы рук, но продолжал молчать.
– Пойми, Лерик: те, с кем ты связался – я имею в виду газету «День», Проханова и всю его красно-коричневую компанию – они безнадёжно отсталые, замшелые люди. Я ведь знаю, что ты у памятника Кузнецову