Капитал в XXI веке. Томас Пикетти
динамики распределения богатства в мировом масштабе, начиная с промышленной революции. Они также представляют собой ключевую исходную точку для исследования того, что часто называют «первой» финансовой и торговой глобализацией, продолжавшейся с 1870 по 1914 год – этот период имеет много общего со «второй» глобализацией, начавшейся в 1970–1980 годы. Эта пленительная эпоха была временем потрясающего неравенства. Именно тогда были изобретены электрическая лампочка и автомобиль, кинематограф и радио, стали осуществляться регулярные трансатлантические рейсы («Титаник» был спущен на воду в 1912 году) и международные инвестиции в государственные ценные бумаги. Напомним, что лишь в 2000–2010 годы биржевая капитализация в богатых странах – в пропорции к внутреннему производству или к национальному доходу – достигла того уровня, на котором находилась в Париже и Лондоне в 1900-1910-е годы. Мы увидим, что это сравнение очень познавательно для понимания современного мира.
Некоторых читателей, бесспорно, удивит внимание, которое я уделяю исследованию французского материала – возможно, они даже заподозрят меня в национализме, поэтому мне стоит сразу оправдаться. Вопрос здесь заключается прежде всего в источниках. Французская революция, конечно, не создала идеальное справедливое общество. Но, как мы увидим, ее заслуга состоит в том, что она создала великолепные возможности для наблюдения за состояниями – система регистрации земельного, недвижимого и финансового имущества, учрежденная в 1790–1800 годы, удивительно современна и универсальна для тех лет; благодаря этому французские источники по наследованию имущества, возможно, самые богатые в мире в долгосрочном плане.
Вторая причина заключается в том, что Франция, раньше всех пережив демографический переход, в определенном смысле является хорошим полем для изучения того, что ждет всю планету. Конечно, французское население увеличилось в течение двух последних столетий, но процесс этот протекал относительно медленно. Франция насчитывала порядка 30 миллионов человек во времена Революции и насчитывает немногим более 60 миллионов в начале 2010-х годов. Речь идет об одной и той же стране, об одних и тех же масштабах. Для сравнения, Соединенные Штаты Америки едва насчитывали 3 миллионов человек к моменту провозглашения Декларации о независимости. В 1900-1910-е годы они достигли отметки в 100 миллионов человек, а в начале 2010-х годов их население превышает 300 миллионов человек. Очевидно, что когда население страны увеличивается с 3 до 300 миллионов человек (не говоря о радикальном изменении размеров территории в ходе экспансии на запад в XIX веке), то речь на самом деле идет не об одной и той же стране.
Мы увидим, что динамика и структура неравенства выглядят совершенно по-разному в стране, где население увеличилось в сто раз, и в стране, в которой оно всего лишь удвоилось. Прежде всего в первой стране значение наследства будет, разумеется, намного меньшим, чем во второй. Сильный демографический рост в Новом Cвете привел к тому, что в Соединенных