В объятиях зверя. Виктория Вишневская
нельзя беспокоиться, но я сейчас делаю это. Испытываю тот самый панический страх. Не за себя, за своего малыша.
Задыхаюсь, опуская ладонь на живот. И молюсь. Чтобы не прихватило, не резануло.
Нужно взять себя в руки и вернуть контроль, несмотря на подрагивающее тело, полные слёз глаза и холодные от волнения ноги.
Вдыхаю и дышу. Мысленно считаю до десяти.
Вдох-выдох…
Грудь начинает жечь. Но ненадолго. Какие-то несколько секунд. Со временем обжигающее чувство внутри рассасывается. Становится немного легче, и я прикрываю глаза.
Глажу пальцами животик через тонкую ткань платья.
Всё будет хорошо, мой миленький, всё будет хорошо. Мамочка не позволит тебе ни в коем случае пострадать. И никто не тронет тебя, даже если мне придётся пройти через ад.
Потихоньку успокаиваюсь, водя по ткани пальцами, и приводя себя в чувство.
– Олеся? – суровый голос заставляет замереть. Смотрю в пол, а потом сглатываю слюну и поднимаю взгляд вверх, на моего телохранителя. Лицо у него напряжённое, но глаза… Холодные. Будто этот мужчина ничего не чувствовал. – Вы…
– Вавилов, – впервые за долгое время произношу фамилию Льва. Да, перебиваю его, несмотря на то, что это не тактично. – Сейчас же ты мне всё объяснишь.
Ему не нравится, что я указываю. Смотрит жёстко, безэмоционально и так, будто сейчас убьёт меня, не задумываясь.
– Вы кому-то перешли дорогу, – спокойно вылетает из пухлых губ. И снова эти нотки раздражительности. – И теперь вас хотят…
Замолкает, видимо, подбирая выражение.
– Убрать.
Слова пугают, но не настолько, чтобы забиться в истерике.
– Я догадывалась, – киваю. Сложно это не сделать, когда однажды на меня чуть не набросился один громила в парке. Тогда Лев и спас меня в первый раз. Выхватил у того мужчины оружие, которым хотел нанести мне вред, заломил руку за спину и прижал к земле, несмотря на то, что тот превышал Вавилова в массе.
И тогда я впервые увидела своего телохранителя во всей боевой красе… Раньше я сомневалась, что Лев служил в спецназе. Но после того, что он продемонстрировал, при одном воспоминании захватывает дух.
Чёткие, быстрые действия, даже несмотря на объёмные мускулы, которые должны затормаживать движения. Несколько тяжёлых шагов, уворот, и сильные пальцы на плоти, сжимающие до моментально появляющихся синяков.
Тогда я застыла на месте, наблюдая за отработанными движениями. Всё было как в кино, а я тот зритель с первого ряда, у которого по телу пробежали сотни мурашек.
И с тех пор этот мужчина вызывает только восхищение. Даже несмотря на его скверный характер.
И до этого я тянулась к нему, как к человеку… Но после начала питать к нему ещё более сильные чувства.
– Но почему именно сейчас? И ты сказал про четыре покушения, – и хоть убей, припоминала я только три…
– Не имею ни малейшего понятия, почему вас вдруг захотели устранить, – мужчина зачем-то разворачивается, шагает на кухню. Захожу за ним, потому что он продолжает: – Первое – тот мужчина