Холостяк. Выжить после развода. Виталий Штольман
с пуговицей, героически сдерживающей его пиджак от давления сала нутра.
Васькин стартап, где я раньше неплохо зарабатывал, выкупила крупная фирма, и он теперь на полученные бабки живет на каком-то острове в Атлантическом океане, потому этот вариант с работой тоже отпадает. А что если я буду сдавать комнату? У меня ж двушка! Уберусь там, да пусть живут себе. Так, глядишь, бабенка толковая попадется, кормить меня будет, а может, и перепадет чего поинтереснее. Ну на край пару семейную. Молодую. Без кошек, собачек и грудных детей, конечно же. Был у меня опыт такого соседства. Сверху тут заезжали. Вот веселуха-то была! Не спал неделю. Еле сбагрил! В общем, это надо обсудить с кем-то шарящим. Я взял телефон и набрал своему другу Лёвке Коновалову.
– Алло, Лёва, здоров!
– О, Виталя, привет! Как ты, друг?
– Норм, я теперь в твоей тусовке!
– В которой?
– В тусовке счастливых разведенцев.
– А что случилось?
– Да если вкратце, то терпение моей благоверной закончилось.
– Твоей Женьке памятник при жизни надо ставить, за то что она тебя терпит.
– Терпела!
– А ты просрал ее.
– Таков путь!
– Ну ты даешь!
– Так, давай без нотаций. Ты вообще на чьей стороне?
– На твоей, конечно же.
– Так вот меня и поддерживай – я жертва, меня бросили.
– Сопли сам себе вытирай! – засмеялся в трубку Лёвка.
– Приходи, кароч! Надо перетереть кое-че!
– А выпить есть?
– Откуда? Я ж на мели.
– Печалище. Ладно, сейчас приду!
– Ну ты прихвати чего-нибудь, а то на душе кошки скребут, финансы же все ушли на алименты.
– Че ты мне лепишь, алиментщик?
– Ну раздел совместно нажитого, как там у вас это называется.
– У нас, Виталя, у нас!
– Все, давай! Жду!
Через полчаса на моем пороге нарисовался Коновалов Лев Платонович. Почему я позвонил именно ему? Да потому что он уже на опыте в этих делах. Женушка его Авдотья, зазнав о похождениях благоверного, выгнала его из дома к едрене фене, да еще и сожгла его фантастический роман в трех томах, неизданный и в единственном экземпляре. Мы ее теперь коллективно ненавидим. Не только Лёвка да я, но еще и многие представители Люберецкого клуба высокого искусства, который мы посещаем периодически. Да, я согласен, при живой жене ходить по другим дамам, какие бы они ни были, хоть красивые, манящие или даже просто доступные – дело недопустимое, но жечь годы труда человека и хоронить в нем великого писателя, а я читал, Платоныч действительно великий, но увы, сил в себе он больше не нашел, чтоб собрать старые материалы и написать все заново или придумать что-то еще, как и удержать член в своих штанах. Так они еще и разводились с великим скандалом и чуть ли не ножовкой пилили совместно нажитое. Лёвка, конечно, виноват, но ненависть к Авдотье от порчи чужого творческого наследия