Забери меня из тренинга! Как не попасть в ловушку «токсичных» тренингов, семинаров, сект. Анна Абрамова
ее с колен. Коснулась лица, улыбнулась и тихо шепнула на ухо:
– Есть, есть тайный ритуал. Попробуем? Он стоит дорого, но самое главное, он стоит твоего молчания, Света. Есть у тебя деньги на ритуал? И можешь ли ты поклясться кровью, что всегда будешь молчать? Никому ни слова, сможешь?!
Та кивнула.
– Мой муж не прячет от меня деньги. Все хранит в сейфе. Я посчитала, там больше двух миллионов. Ради сына все отдам. Только помогите!
Нина Николаевна кивнула Свете. И самой себе. Два миллиона!
– Светочка, радость моя, разве можно говорить кому-нибудь, сколько у тебя денег? Никогда никому не говори. Так уж и быть, возьму с тебя совсем немного – сорок тысяч за ритуал.
Видя, как Света быстро согласилась, Нина Николаевна себя поругала. Можно было и больше попросить. Но вслух ничего не сказала. Курочка по зернышку клюет.
– Возьми с собой волосы свекрови. Поищи их, где-нибудь должны быть. Если не найдешь, ничего страшного, тогда принеси ее фотографию.
Нина Николаевна не любила медлить с клиентами, если у них много денег. Нельзя дать им опомниться! Потому время для ритуала было назначено той же ночью, в два часа, на местном кладбище.
В два часа ночи через лаз в невысокой ограде Нина и Света проникли на кладбище. Выбрав по известным только ей приметам полянку между заросших могилок, гадалка достала из сумки несколько костей, на вид говяжьих; человеческий череп (как позже оказалось, пластмассовый) и бутылку с жидкостью.
Нина начертила круг одной из костей, вылила туда воду из бутылки. Плюнула в круг.
– Плюй в центр круга. Так. А теперь помочись туда. Даже если не хочешь, что-то да выдави.
Нина давно уже знала, что, если клиента заставить что-то сделать – переступить границы привычного, он станет молчать. Если на кону два миллиона рублей, то молчание – самое важное.
Света молча выполнила то, что просила Нина. Уже поздно идти на попятную. Она должна спасти сына, спасти себя, чего бы это ни стоило.
– Кидай в лужицу ссак своих волосья и фотографию. Закрывай глаза, рукой в трусы свои залезь. Не стесняйся. Мы просим такие силы помочь нам, что и им что-то надо дать в ответ. А они любят подглядывать. Давай, давай. Сейчас назад разворачиваться нельзя нам.
Ой, как кости, мои кости плакали! Падали на землю, падали. Волос к волосу бежит, не торопится. Только вся судьба моя топится. Топится в пруду, в речке мокренькой. Встретит лихо там свое – темненькое. Я же вам, кости, скажу шепотом. Вы найдите ту, что вами проклята. Вы ее возьмите, да за узду подленькую. Вы ее к себе утащите под землю холодненькую. Ту, что дитятко хочет взять себе в утробу мерзкую. Ту, что доченьку точит пилою острою. Заберите ее! Отпустите мою!
Света, держа руку в трусах, боялась даже вздохнуть. Ей казалось, что старые кресты стали раскачиваться, что сейчас полезут мертвецы, как в фильмах ужасов.
Нина Николаевна обернулась кругом три раза. Достала заранее купленные в церкви свечи. Расставила их в виде треугольника, подожгла.
– А сейчас пойди да вот эти