Август и Джонс. Пип Гарри
свой роман о волшебных лошадях и могла сыграть на пианино «Лили» Алана Уокера[5], да так, что пальцы у неё буквально порхали над клавишами.
Мы были лучшими подругами ещё с детского сада, то есть уже целых шесть лет. Интересно, как скоро они забудут о моём существовании? О том, что я вообще ходила в государственную школу Коттона? Будут листать школьный альбом, наткнутся случайно на мою фотографию и задумаются: «Помнишь эту девчонку? Как её там звали? Джейн?»
Я забрала из гостиной свой ноутбук и отправила им сообщение в нашем групповом чате «Ламарамы», но они ничего не ответили. Наверное, устроили пижамную вечеринку. Лакомятся попкорном и вздрагивают каждый раз, когда поссумы царапают железную крышу дома Ханны. Представляют, будто это зловещий убийца с металлическими когтями. А потом будут играть в «Уно» до полуночи при свете фонаря, тайком прокрадываясь на кухню за перекусом.
Мне вовсе не хотелось дарить этой квартире своё время и любовь.
Мне хотелось домой.
Глава четвёртая
Август
Я так устал после футбола, что уснул прямо на ковре у обогревателя. Поэтому рука у меня онемела, и я не сразу пришёл в себя, когда открыл глаза. Судя по часам, время уже близилось к вечеру. Похоже, дремал я очень долго.
– Доброе утро, братик, – пошутила Лекси.
Она уютно устроилась на диване и вязала фиолетовую с зелёным шапку, быстро и ритмично щёлкая пластиковыми спицами. Раньше Лекси увлекалась плетением. А ещё до этого вязала крючком. Ей всегда хорошо давалось рукоделие. Я сел на ковре и тяжело вздохнул, разминая затёкшую шею.
– Как футбик? Ну, не считая того, как безупречно Арчер принял мяч и какой изумительный гол он там забил. Про это я уже раз восемь успела послушать.
– Да всё так же.
– Пытки и мучения?
Я кивнул, и она мрачно на меня взглянула.
– И когда ты признаешься папе, что всей душой ненавидишь футбол?
Лекси было уже почти шестнадцать – на четыре с половиной года больше, чем мне. И она никому не позволяла собой командовать. Даже нашим родителям.
– Когда сезон закончится.
– Ты в прошлый раз то же самое говорил.
– Ну да, но сейчас уж точно.
Лекси пожала плечами:
– Ладно, жизнь твоя, братишка. Просто скажу, что на твоём месте не стала бы терпеть больше ни секунды эту беготню за уродливым мячом по грязному полю под крики нашего папы и требования «прилагать больше усилий».
Она бросила в меня клубок шерсти, и тот отскочил от моей головы прямо в руки.
– А сложно это? Научиться вязать? – спросил я, накручивая ярко-зелёную нитку на палец.
– Не особо. Хочешь, покажу?
– А где папа? – встревожился я.
Он бы все мозги мне вынес, если бы увидел, как я занимаюсь вязанием.
– Вырубился и храпит в кабинете.
– Тогда хорошо.
Я сел на диван рядом с Лекси. Она набрала петли и передала мне спицы.
– Сначала вводи в петлю, потом захватывай нитку и вытаскивай, –
Популярный англо-норвежский музыкальный продюсер и диджей.