Город спит, просыпается магия. Сборник
самого там – в отражениях – я не существую.
Придя домой, с порога я бросился в комнату – собирать осколки.
Один, два, три, четыре. Четыре штуки выпали из зеркальной паутины трещин. Один, два, три. Чёрт, где же четвёртый?! Я обшарил всё вокруг, но не нашёл самого мелкого – с Лизин ноготок. Чёрт! Ещё и палец порезал.
Струйка крови текла по пальцу прямо под обручальное кольцо, которое я будто бы забывал снять после развода. Я со злостью скрутил с пальца обручалку и швырнул на стол. Потом долго рылся в шкафу в поисках пластыря, заклеил порез и решил пойти напиться.
Музыка в ночном клубе играла достаточно громко, чтобы заглушить воспоминания, но недостаточно, чтобы притупить страх от отсутствия моего отражения в зеркале за спиной бармена. Я старался не смотреть в ту сторону и сосредоточиться на круглых коленках сидящей напротив девицы. Девица время от времени наклонялась ближе, обдавала волной приятно-цитрусового парфюма, щекотала мою щёку светлыми локонами и что-то кричала в ухо. Я не разбирал – что. Просто кивал в ответ. И угощал нас обоих очередной порцией текилы. Когда мексиканский анестетик наконец подействовал, притупляя страх, я вновь поднял глаза на зеркало, но не увидел там не только себя. Блондинистых локонов там тоже не оказалось.
– Наводнили, – повторил я Лизины слова.
– Что? – переспросила блондинка.
– Да так… – отмахнулся я и наклонился ближе. – На чём мы остановились?
– Может, ко мне? – она игриво улыбнулась.
Я тоже натянул улыбку и вызвал такси.
Воздух на улице был сырым и прохладным, под ногами – маленькие полыньи лужиц, со сверкающими в них огнями клубной вывески. Такси подъехало быстро – не успев сделать и пары затяжек, я бросил сигарету в урну. Нетрезво покачиваясь, подошёл к задней дверце. В автомобильном окне себя тоже не нашёл. Усмехнулся. Ждал, что где-то сохранился?
Усевшись в тёплом салоне, я закрыл глаза и задремал, прислушиваясь к шороху колес по мокрому асфальту.
В подъезде было светло, как днём, чисто и как будто уютно. Словно из дождливой осенней ночи я вошёл в погожий летний день. Я поднялся на нужный этаж, нажал кнопку звонка у двери с чуть покосившимся номером. Послушав тишину внутри, нажал ещё раз и не отпускал несколько секунд. Послышались шорохи, приглушённое ворчание, в дверном глазке мелькнула тень, и дверь открылась.
Лиза, округлив глаза и запахивая поглубже короткий халат, сонно и недовольно спросила:
– Ты очумел? Третий час ночи.
– Знаю, – пьяно согласился я, – потанцуем «как бы танго»?
– Иди домой…
Она потянула дверь на себя, но я втиснулся в открытый проём:
– Я не могу, Лиз. Страшно мне там… и зеркало не склеить…
Она повернулась спиной, пошла по тёмному коридору и бросила из-за плеча:
– Закрой дверь. Пошли – напою чаем.
Я покорно поплёлся за ней в кухню.
Лиза заваривала какой-то странный чай. В прозрачном чайнике танцевали маленькие оранжевые ягоды. Я молча следил за их медленным