Мера бытия. Ирина Богданова
* *
С 4 сентября по 30 ноября 1941 года город обстреливался 272 раза общей продолжительностью 430 часов. Иногда население оставалось в бомбоубежищах почти сутки. 15 сентября 1941 года обстрел длился 18 часов 32 минуты. 17 сентября – 18 часов 33 минуты.
Всего за период блокады по Ленинграду было выпущено 150 тысяч снарядов[5].
Катя с трудом открыла глаза, но ничего не увидела, потому что кругом была темнота. «Где я? Что произошло?» Она повела руками в стороны и поняла, что лежит в воде, упираясь головой во что-то твёрдое.
Инстинктивно она приподнялась, потом перевернулась на четвереньки и поползла вперёд, всё ещё не осознавая случившееся. Шлёпанье мокрых ладоней отдавалось в ушах громким эхом. Вода постепенно прибывала, и Катя вынужденно встала на колени, пригибая голову под низким потолком. Слышался нарастающий шум воды, какой бывает, когда плотину прорывает весеннее половодье.
Но где-то же должен быть выход? Опасаясь потерять направление, она стала перебирать руками по стене, чувствуя, что стало легче дышать. С каждым шагом воздуха становилось всё больше и больше. Теперь Катя двигалась вперёд уверенно и быстро.
Там, в конце пути, должен быть свет. Надо только себя заставить и не отступать, даже если больно и страшно.
Рывок, снова рывок, и вдруг, словно бы ниоткуда, раздался человеческий голос:
– Эй, есть кто-нибудь живой?! Отзовись!
– Я! Я живая! – с надеждой закричала она, предчувствуя, как чьи-нибудь руки вытащат её из этой дыры.
Остановившись, она вслушалась в тишину. Голос замолк.
Теперь уже Катя стала звать и спрашивать:
– Эй, есть кто-нибудь живой?
Напрягая слух, она спрашивала снова и снова, пока не услышала ответ, идущий оттуда, откуда она с трудом выбралась:
– Помогите!
И Катя повернула назад. Снова ладонями по стене, вода по шею, тяжёлый, густой воздух и темнота. Но где же всё-таки я?
И вдруг на неё обрушилось воспоминание о взрывах, бомбоубежище, Вере и мешке с капустными кочерыжками.
– Вера? Вера! Это ты? – закричала Катя, всем телом подаваясь вперёд в глухое, затхлое пространство.
Но вместо Вериного голоса ей ответил мужской, находящийся где-то совсем рядом:
– Помогите, пожалуйста.
– Вы где?
Воды снова стало по грудь, впору плыть. Пальцы то и дело наталкивались на какие-то тряпки, банки, куски дерева. Скользкий комочек шевельнулся под её пальцами, пискнул и остренько укусил. Катя поняла, что это крыса, и передёрнулась от отвращения, потому что крыс всегда боялась.
Перебарывая страх, она ещё раз спросила:
– Вы где?
Неожиданное прикосновение к плечу заставило её шарахнуться в сторону, но Катя тут же опомнилась и вздохнула с облегчением. Теперь она была не одна.
Судя по голосу, мужчина, барахтавшийся рядом, был совсем молодой. Придержав Катю за рукав, он сказал:
– Я за что-то зацепился и не могу вырваться.
Он тяжело дышал. Видимо, долго боролся и совсем
900 героических дней. Сборник документов и материалов о героической борьбе трудящихся Ленинграда в 1941–1944 гг. М.: Л, 1966.