Гортензия в маленьком черном платье. Катрин Панколь
Мама не признаёт противозачаточные таблетки. Не из религиозных соображений, а потому, что не хочет находиться в зависимости от всякой химии. Она говорит, что после нескольких веков рабства наконец можно почувствовать себя свободным.
– И как же зовут это твое чудо?
– Антуанетта. Моя мама производит на свет только королев.
– А почему ты нас с ней до сих пор не познакомила?
– Вы староваты для нее. Она зовет меня мамулей, я ведь на десять лет ее старше. А кроме того, она слишком красива. Я рядом с ней кажусь дурнушкой.
– Да перестань! Ты красавица! – возмутилась Рози.
– Погодите, увидите ее! Убивает наповал. Тот тип просто упал замертво прямо посреди метро, пополз и чуть ли не ноги ей целовал! Сапоги потом можно было не чистить… А она, понимаете ли, листала Шопенгауэра. Он бежал за ней до самого дома. Когда он объяснил ей, что на деньги, которые она заработает, она сможет поступить в самый лучший университет, сестра соизволила его выслушать. Она чистой воды интеллектуалка. На внешность свою плюет, так сказать, с высокой колокольни.
– Вот счастливица! – вздохнула Джессика.
– И что в результате: она через полгода окажется на обложке «Вэнити Фэйр». Они все только и мечтают ее заполучить!
– Сразу предупреждаю – я не хочу ее видеть, – простонала Рози.
– А вот это будет трудно, поскольку ее лицо будет повсюду!
– Ре, до, ре, до, фа, ми, ре, до, си, си, ля, – пропел профессор Пинкертон, сидя за фортепиано. – Ре, до, фа, ми, ре, до, си, си, ля… си. Что происходит во время этих восьми тактов?
Студенты, сидящие в большой аудитории, молчали. Они благоразумно не спешили отвечать, выжидая, пока это сделает сам преподаватель.
– Что помогает нам понять музыкальную фразу? – спросил Пинкертон, повысив голос.
Один ученик осмелился произнести «ритм», второй – «повторение». Профессор заволновался, повторяя:
– А еще? Еще?
– Отношение между тоникой и доминантой? – предположил Гэри.
– Да, а еще? – настаивал профессор.
Его прервал сигнал мобильного. Гэри так и подскочил. Это был его телефон. Вообще-то формально нужно было выключать телефон в аудитории. Профессор имел право удалить студента с занятия. Перед каждой дверью жирно, крупными буквами, с двойным подчеркиванием было написано: «Не забудьте выключить мобильный телефон».
Гэри украдкой достал телефон и, перед тем как его выключить, прочитал: «Hate you»[4]. Гортензия. Сегодня утром они опять поссорились. А также вчера вечером, вчера утром, позавчера вечером…
Днем они ругаются, ночью вспыхивает страсть. Пламя, лед, пламя, лед, СТОП!
Сосед Марк перегнулся через его плечо, прочитал сообщение.
– Старик, это означает «я люблю тебя».
Гэри пожал плечами и положил телефон в карман.
Все студенты на передних рядах с неодобрением обернулись к нему. Гэри поморщился.
– У вас проблемы? – поинтересовался Пинкертон. – В любом случае это должно
Ненавижу тебя! (