Неупокоенные. Лорен Оливер
во двор, пустив их по ветру. Чтобы они летели по холмам, которые уже окутывала тьма. У меня возникло страшное и отчаянное желание убежать, но я застыла как вкопанная и стояла так до тех пор, пока не стал подниматься ветер и летучие мыши не заскользили по темному небу. И Эд крикнул мне, чтобы я зашла в дом.
И я зашла.
Я помню.
Металлическая красная рамка все стучит, и стучит, и стучит по стене, как будто где-то в ночи кричит койот.
Видите? Даже теперь я могу восстановить воспоминания, одно за другим. Лепестки прошлого все-таки прибиваются из-под золы.
Все заснули. Минна спала в Желтой комнате, обняв Эми, их волосы переплелись на подушке. Трентон спал в Синей, лежа на спине, подогнув руки под себя. Кэролайн остановилась в Ромашковой комнате – в последний момент она испугалась ночевать в хозяйской спальне, ведь это напоминало ей о долгих и мучительных годах ее брака. Даже Сандра – хотя она, конечно, не спала – притихла, так что ее присутствие было почти незаметным. Я не могла забыть о том, что сказала Кэролайн Минне о смерти.
Смерть – это не инфекция. Возможно, она права. Мы гнездились на стенах, как бактерии. Мы заняли весь дом вплоть до теплоизоляции и трубопровода. Теперь он наш.
А может, это жизнь – инфекция? Сон в бреду, галлюцинация? А смерть – это очищение, исцеление.
Минна встала ранним утром, чтобы привезти большие коробки из магазина хозяйственных товаров. К тому времени, как все проснулись, она привезла уже около дюжины и выстроила их аккуратно в ряд, как картонные гробы, готовые принять в себя остатки земного существования Ричарда Уокера.
И началось очищение.
Часть II
Кабинет
Сандра
– Ужасная вещь! – произнесла Минна – Просто чудовищная. Выглядит как вульва.
Да, нужно признать: Минна, конечно, тупая, как пробка, но забавная. И, кстати, она права. Лампа на столе Ричарда Уокера должна была быть похожа на розу – все завитки и висюльки сделаны из розовой и белой ткани, а между ними маленькие лампочки – но на самом деле она выглядит как толстуха, задравшая юбку.
– Минна… – Кэролайн потерла виски. На часах девять тридцать, а она пока опрокинула только одну стопку. Ей полегчает после второй или третьей.
– Нет, правда, отвисшая вульва, – добавила Минна. Она покачала головой и продолжила упаковывать часы из коллекции Ричарда. – И кто станет все это покупать?
– Твой отец.
– И зачем ему все это было нужно? – Минна сделала козью морду. – Это просто куча мусора. Барахольщик несчастный.
– Твой отец был не барахольщиком, – сказала Кэролайн, – а коллекционером. Осторожнее, Минна. Тут есть и дорогие часы.
– Хлам, – ворчала Минна, укладывая пресс-папье на аккуратно сложенный шерстяной платок в другую коробку. Картонные коробки постепенно заполняли дом, – один сплошной хлам.
– Я говорила с Дэни Сазерленд, – проговорила Кэролайн, одной рукой массируя висок, а другой держа пластмассовую кружку, из которой отпивала