Стихи философские, хулиганские, о любви и просто о жизни. Книга третья. Яна Чингизова-Позднякова
усталой, красочной весне.
Зазеркалье в глазках отражается
И мечты, как капельки воды…
Ты играешь, девочка – красавица,
Музыку бессмертной красоты.
Дуновеньем звуки разлетаются,
Облака кудрявятся вдали,
В сон уходишь, девочка – красавица,
Дальше, дальше – в небо от Земли.
Что тебе за диво повстречается?
Сны под звуки флейт уходят прочь…
Возвращайся, девочка – красавица!
Уступает свету место ночь.
Мысли…
В самый неподходящий момент
Хочется нежности и теплоты…
Сердце толчками разрушит цемент,
Выпустит спрятанные мечты.
Только не вовремя, как не крути!
Надо сейчас все дела завершать,
А то, что душа у пропасти —
Так это не страшно… ведь можешь дышать.
Лирику лучше зажать в тисках,
Не расслабляться, чтоб не сгореть…
И только счастья кровь на руках,
И вроде бы хочется умереть.
Но, как обычно, плюю на сплин,
Кручусь в быту, все должна решить,
И лишь порой сматеришься: «Блин,
Одно я не успеваю – жить!».
Любить, страдать, только знать свой Путь,
А я даже плакать не в силах в тоске…
А может мне нужно просто заснуть,
Щекой прижимаясь к его руке.
Не суждено, увы, им оглянуться
Бой на ладье. Под парусом сокольим.
Залиты кровью палуба и снасти…
Бьет в ноздри воздух, напоенный болью,
И страх, и злоба души рвет на части.
Звенят мечи, оскаленные лица…
И трупы павших топчутся ногами.
Здесь одного хотят – сражаться, биться…
За каждым Сила, что дана Богами.
Израненные руки кровоточат…
Шеломы сбиты… и кольчуги рвутся,
Но отступать никто из них не хочет,
Не отойдут уже, не оглянутся.
Падут, в крови захлебываясь, наземь
Подняться вновь стремясь в попытке слабой.
Но, черной птицей, смерть справляет праздник,
Костлявой собирая души лапой.
Затихнет бой… опомнятся. Очнуться…
И затуманит взоры жуткой болью,
Не суждено, увы, им оглянуться,
Когда мечи напились крови вволю.
Ушедшие
Больничный узкий мрачный коридор
Обшарпанный линолеум – в заплатах.
По обонянью хлорный бьет раствор,
Ночь… Тишина недолгая в палатах.
Мигает лампа, щелкая слегка,
Почти не освещая переходов,
Больничная унылая тоска —
Кто был, тот знает… дни идут за годы.
Скрипят кровати, твердая постель.
Больные спят, уставшие бороться.
Лишь за окном беснуется метель
И в окна сквозняком упорно рвется.
Как будто стоном трогает сердца
И на сознанье