Приговор олигарху. Сергей Зверев
много ли ты сможешь сделать в одиночку? Вдвоем с тобой мы быстро вычислим этих людей. Я тоже заинтересован в том, чтобы сделать это как можно скорее. Сам понимаешь, если ты вновь станешь меня подозревать, мне это не понравится, потому что это будет представлять для меня некоторую опасность…
– Я? С тобой? – удивленно переспросил Панфилов. – Бред! Ты же продашь меня, как только выползешь из воды. Моргнешь этому своему… Адаму, и он меня самого столкнет в воду. А ты с удовольствием нажмешь кнопку. Ты же делаешь только то, что тебе выгодно, а чем тебе выгоден союз со мной? Я не вижу для тебя в этом никакого смысла.
– Сделать из врага друга – уже большой смысл! – воскликнул Глеб Абрамович. – Я не хочу видеть тебя своим врагом. Я давно понял, что твои враги долго не живут, а я хочу жить долго. Очень долго. Поэтому я предлагаю заключить союз.
Константин задумался.
Конечно, нет никакой гарантии, что этот прожженный мошенник его не обманет. Но в то, что покушение организовал ГБ, Панфилов теперь не верил. Не потому, что Белоцерковский его убедил. Константин сам понял, что это не так. По его реакции, по тому, как дрожали губы от обиды у Белоцерковского, когда он говорил, что не причастен к попытке убить Константина.
Шульгин тоже, похоже, говорил правду. Константин и сам заметил: у охранников, приехавших вместе с Шульгиным, были не «макаровы», а «ТТ». Это, конечно, не бог весть какое доказательство, но и в интонациях Шульгина он лжи не заметил. Злость услышал, обещание убить при случае – услышал, но лжи не было.
– Так и быть, – сказал он. – Я тебе поверю. Но с одним условием. Ты найдешь человека, который меня «заказал», и сообщишь мне.
– Согласен! – тут же воскликнул Белоцерковский. – Не сам я, конечно… Вот он найдет… – Он ткнул пальцем в Шульгина. – И сообщит мне. А я передам эту информацию тебе. Теперь, я надеюсь, мне можно подняться из воды? Я, честно говоря, замерз…
– Минуту! – остановил его Жиган. – Не спеши, целее будешь.
Он показал Шульгину на лежащий у того под ногами пистолет.
– Швырни-ка мне эту штуку.
Шульгин ногой отправил «макаров» по кафелю в сторону Константина.
Панфилов поднял пистолет, зарядил его и сказал:
– Теперь можешь подниматься, Абрамыч! Только учти, что ты постоянно будешь у меня на мушке. Я предупреждаю тебя на всякий случай, вдруг кто-то из твоих охранников не поймет, что происходит, и откроет пальбу. Второй выстрел будет в тебя. Поэтому предупреди своих ребят, чтобы держали себя в руках и не давали волю нервам, а мне – повод продырявить тебя.
Он наставил пистолет на Белоцерковского и спокойно скомандовал:
– Теперь поднимайся!
Белоцерковский не заставил себя долго упрашивать. Константин взял его под руку, и Глеб Абрамович почувствовал, как ствол уперся ему в бок.
– Шульгин! – тут же принялся командовать Белоцерковский. – Приведешь себя в порядок и снимешь все посты в этом здании. Отправь своих людей в машины, и пусть уезжают отсюда. Я переоденусь и поеду