Проклятые земли. Левиафан. Книга 4. Алексей Фролов
ребятами ему еще вместе города штурмом брать. – А будут ли они добры настолько, что одолжат мне клинок! Хоть какой завалящий! Обещаю вернуть в целости, и даже кровь твою буйную смахну!
Из толпы за его спиной раздалось несколько смешков. Ингвар прищурился и посмотрел на кого-то за пределами круга факелов. Мгновение спустя из темноты вылетел клинок. Он двигался вертикально по широкой дуге, был брошен умелой рукой, но явно без надежды на то, что будет пойман. Однако ж Аудун не только поймал меч, но тут же эффектно крутанул им восьмерку, на излете подхватил другой рукой и повторил движение. Потом немного поперебрасывал клинок из руки в руку, привыкая к весу и длине.
В заиндевевшем воздухе повисла гулкая тишина. Ветер стих. Снег падал из темноты над головой ровными крупными хлопьями, будто кто-то там в вышине рвал на мелкие кусочки тюк ваты и бросал эти кусочки вниз, забавляясь их плавным низвержением под людские подошвы. Потеплело.
Ингвар наклонил голову на бок и кивнул Аудуну. Тот кивнул в ответ и они сошлись. Воин уже все отлично понимал, но не собирался отступать, просто не мог.
Я тоже не могу, устало подумал Аудун, ты уж прости, парень.
Знаменосец конунга атаковал стремительно и умело. Его клинок рванулся вперед точно змея, Аудун отбил его взмахом своего оружия и едва круг факелов наполнился тягучим, полным губительной тоски звоном схлестнувшейся стали, хускарл атаковал вновь, косым сверху. Он него Аудун ушел в сторону, затем пригнулся, уворачиваясь от продольного удара, атаковал сам – колющим в живот. Ингвар изогнулся, пропуская меч противника в пальце от собственного бока и поднял клинок по смертельной дуге, стараясь располосовать врага от брюха до горла.
Аудун отпрыгнул и выставил меч вперед. Знаменосец не дал ему передышки, он сбил его меч и тут же уколол, целя в лицо. Аудун нырнул под его меч и сделал шаг вперед, смещаясь за спину противника. Он начал разворачиваться, одновременно нанося размашистый продольный удар, но Ингвар просто перепрыгнул через его оружие и ударил сверху. Сталь вновь вгрызлась в сталь, протяжно зазвенев – толи от боли, толи от наслаждения. В стороны ринулись снопы желтых искр и каждая из них отразилась в небесно-прозрачных глазах хускарла.
Он был отличным воином, возможно – великим. Аудун давно не встречал таких бойцов и позволил себе насладиться поединком. Они будто танцевали, сходясь и расходясь в стремительных неуловимых пируэтах, призванных нести не красоту, но смерть. И тем не менее, была в этом своеобразная красота. Красота отточенных движений, безупречных векторов атаки, выверенных уходов, когда воина и гибельную сталь разделяет не больше волоса, но не потому, что он слишком поздно начал уклонение, а потому что он так решил.
А потом, когда Аудун понял, что толпа вокруг перестала дышать, Ингвар его зацепил. Совершенно неожиданно, выходя из пируэта, хускарл изменил траекторию движения клинка и направил его вверх. Тот, пройдя под