Кровь ангелов. Левиафан. Книга 2. Алексей Фролов
не было секретом, что работу за того хероманта писали (и тут не опечатка). А писал ни кто иной, как председатель того самого совета, где планировалась защита, в том числе – Женькина. Этому полудурку (не Женьке, а племяннику ректора) не хватило ума даже на то, чтобы хоть попытаться скрыть этот факт. Он с легкостью оставлял на своем рабочем столе стопки с главами диссертации, распечатанные прямо из электронной почты, то есть с пометками за авторством председателя означенного совета.
А потом в определенный момент в совете было принято решение не допустить Женьку до защиты в один день с тем белобрысым педиком. То есть там не сразу, но скумекали насчет контраста – слишком очевидна была безупречная подготовка одного и откровенная тупость другого. А на внутривузовском заседании один из лакеев ректора (Женька, недолго думая, обозвал его Табаки) оперативно накатал негативный отзыв на его диссертацию. При этом, как стало ясно из выступления Табаки, саму диссертацию он не читал. Научный руководить Женьки, отлично понимания, что спорить тут нельзя и опасно (а заодно видя кровавую пелену, что медленно, но верно застилала глаза парня, пока Табаки что-то там тявкал из-за кафедры) вцепилась в него обеими руками, чтобы он, не дай бог, не стал отвечал. Но остановило Женьку другое – попасть могло и его научному, причем вплоть до увольнения.
Вскоре педик защитился. Женька присутствовал на его защите и даже снял этот цирк на смартфон. Карн ту запись видел и тоже не сдержал улыбки, хотя по факту ничего смешного там не было. Вот вы представляете, как происходит защита? Не суть, но есть там момент, когда диссертанту задают вопросы. Ну, просто вопросы, не подготовленные заранее, а спонтанные, чтобы собственно оценить степень внедрения соискателя в тему.
Так вот на своей защите ректорская кровинушка отвечала на вопросы из зала по бумажке. То есть заранее готовыми ответами! А потом все его так поздравляли, мама дорогая, так легко и непринужденно отыгрывали свои роли! Ах да, я еще забыл упомянуть, что научным руководителем педика был сам ректор…
А потом все сложилось еще печальнее. Дату Женькиной защиты раз за разом переносили. Председатель совета (52-летняя одинокая дама, которая жила в семикомнатной квартире с тридцатью двумя кошками) брала диссертацию на проверку и через месяц-другой возвращала, ссылаясь на то, что нужно внести правки. Правки обычно заключались в лишней запятой, или тире вместо дефиса. Женька мгновенно правил, отправлял обратно в тот же день и история повторялась.
Так прошел год. А потом научный руководитель Женьки взяла, да и отправила его в один из столичных университетов. В прямом смысле – в первый подвернувшийся.
Женька взял диссертацию подмышку, сел на поезд и поехал. И приняли его на удивление дружелюбно. Все там оказались такие открытые и контактные, Женька даже опешил. Такой контраст с провинцией – не передать! И самое главное, вот хоть стреляй, говорил Женька, никто