Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI— XVII вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время. Сергей Платонов
морю и грабили поморов. Московское же правительство, занятое более важными делами на своих западных и юго-западных рубежах, не всегда могло со своими войсками вовремя приходить на помощь далекому северу. Такое положение дел неизбежно приводило к мысли о необходимости постоянных укреплений для защиты северного населения; и вот в 1579 году Соловецкий монастырь превращается в крепость, устроенную на средства монастыря, под надзором присланного из Москвы воеводы. Деревянные стены этой крепости, поставленные наскоро, тотчас же исподволь начинают заменяться каменными; гарнизон крепости – стрельцы – набирается на месте, в поморских волостях, и содержится на монастырские средства. Около того же времени монастырь устраивает острог в своей Сумской волости «монастырской казной и крестьяны» и держит в нем гарнизон из двухсот монастырских людей. Немногим позже такой же острог сделан был и в Кеми, и в нем «устроены были ратные люди из монастыря». Сверх того, по Кеми и в других местах были поставлены заставы и сторожевые посты. Таким образом, наше Беломорье было прикрыто со стороны Финляндии рядом укреплений, возникших на монастырской земле и содержимых монастырскими средствами. Общегосударственное значение этих укреплений нашло себе полное признание со стороны правительства. Возлагая на Соловецкий монастырь заботы об устройстве и содержании крепостей, правительство в этом случае пользовалось сильнейшей из существовавших в крае общественных организаций, так как собственные силы его там были слабы; но в этой передаче своих дел на чужую ответственность оно не видело своего безусловного права. За то, что монастырь нес особые военные повинности и расходы, правительство воздавало ему льготами, освобождало его от оброков и пошлин, обращало в монастырскую собственность земли, прикрываемые монастырскими крепостями. Там же, где монастырь Соловецкий не мог с удобством действовать своими силами за отдаленностью места, правительство ставило своих людей. В 1585 году в далекой Коле был построен острог, а в нем посажен воевода из Москвы с обязанностью не только защищать границу от «мурманов», но и охранять порядок на всем Кольском полуострове.
Таков был, в общих чертах, общественный строй этой части Беломорья. Ряд крестьянских волостей, осевших и промышлявших на морском берегу, на землях, когда-то составлявших вотчины (своего рода latifundia) новгородских бояр, в XVI веке мало-помалу подпал вотчинной власти монастырей. Монастыри как бы восстановили эти боярские вотчины, а один из них, именно Соловецкий монастырь, ведал даже и военную защиту края, обеспечивая своими кормами и жалованьем как постоянную военную силу в крае – стрельцов, так и временные ополчения даточных людей. В этих местах Беломорья господствовал монах-землевладелец, промышленник и торговец[1].
Морской берег на восток от Северной Двины не отличался ни населенностью, ни промышленным оживлением. Между Двиной и Мезенью по рр. Пинеге и Кулою было несколько крестьянских
П.Н. Милюков. Государств. хозяйство России и реформа Петра В. СПб., 1892, § 22. – В. О. Ключевский. «Хозяйственная деятельность Соловецкого монастыря в Беломорском крае» (из «Московских университетских известий» № 7, 1867), с. 6–7, 34 и др. – А. Я. Ефименко, «Исследования народной жизни», I, М., 1884, с. 267. – Досифей, «Описание Соловецкого монастыря», М., 1836, I, с. 81 и сл.; III, с. 25 и сл. – А. А. Э., I, № 268, 299, 300, 309, 310, 312, 323, 347, 351, 352, 353, 355, 359; II, № 30. – А. И., I, № 141. Д. А. И., I, № 58, 134, 140, 223. – Сборник грамот Соловецкого монастыря в библиотеке Казанской дух. академии, № 18, грамоты № 48, 49, 52, 61, 64, 66, 72, 94, 113, 115, 120. – Неволин, «О пятинах и погостах новогородских в XVI веке», СПб., 1853, приложение VI, с. 166–169. – «Русская церковь в северном Поморье» в «Правосл. собеседнике», 1860 (две статьи, особенно вторая). – Е. К. Огородников, «Очерк истории города Архангельска», СПб., 1890, гл. II. – Его же, «Прибрежья Ледовитого и Белого морей с их притоками по книге Большого чертежа», СПб., 1875 («Заповеди Императорского русского географического общества по отделению этнографии», т. VII). – Его же, «Мурманский и Терский берег по книге Большого чертежа», СПб., 1869 (те же «Записки», т. II).