Мешок с костями. Стивен Кинг
смерти, в тот день, когда я закончил книгу, Джоанна находилась в Ирландии. Уехала с подругой. Я выпил шампанское в одиночестве, сам отпечатал последнюю фразу (тогда я уже работал на «макинтоше», который умел делать бог весть что, хотя я использовал его исключительно как пишущую машинку), и меня это нисколько не смутило. Во всяком случае, в ту ночь я спал как младенец. Но я позвонил в гостиницу, в которой остановились она и Брин, ее подруга. Сообщил ей, что закончил книгу, и услышал слова, ради которых, собственно, и звонил. Слова, которые скользнули в ирландский телефонный провод, добрались до микроволнового передатчика, вознеслись, как молитва, к спутнику связи, а потом спустились вниз, в мое ухо: «Что ж, значит, есть повод выпить, верно?»
Обычай этот пошел, как я и говорил, со второй моей книги. Когда мы выпили шампанского, сначала по одному бокалу, затем – по второму, я повел ее в кабинет, где стояла пишущая машинка с вставленным в нее листом бумаги. На озере последняя гагара криком призвала темноту.
– Я думала, ты закончил книгу.
– Осталось последнее предложение, – ответил я. – Книга, как ты понимаешь, посвящена тебе, и я хочу, чтобы последнюю точку в ней поставила ты.
Она не запротестовала, не засмеялась, просто посмотрела на меня, чтобы понять, не шутка ли это. Я кивнул, показывая, что настроен серьезно, и она села на мой стул. Она недавно выкупалась, и ее волосы, схваченные сзади белой эластичной лентой, были темнее обычного. Я коснулся их рукой. Они напоминали влажный шелк.
– С красной строки? – спросила она, глядя на меня словно молоденькая секретарша на босса.
– Нет, – покачал я головой. – Продолжай. – И я продиктовал предложение, которое сложилось у меня в голове еще до того, как я поднялся из-за стола и пошел за шампанским. – «Через голову он снял с ее шеи цепь, и бок о бок они спустились по лестнице к дожидающемуся внизу автомобилю».
Джоанна все напечатала, вновь посмотрела на меня.
– Все. Теперь, полагаю, надо напечатать «Конец».
Джо дважды нажала на кнопку «Возврат каретки», затем выставила ее по центру, и ай-би-эмовским шрифтом «курьер» (моим любимым) отпечатала последнее слово.
– А что за цепь он снял с ее шеи? – спросила она.
– Чтобы это узнать, надо прочесть книгу.
Она сидела у стола, я стоял позади нее, так что она без труда добралась до нужного ей места. И когда заговорила, губы ее елозили по самой чувствительной части моего тела. А разделяли губы и эту самую часть лишь трусы из хлопчатобумажной ткани.
– У наш ешть шпошобы жаштафить тефя гофорить.
– Похоже на то.
Я по крайней мере попытался возродить ритуал в тот день, когда закончил «Вниз с самого верха». От него осталась только форма, магическое содержание исчезло, но я в общем-то этого и ожидал. И пошел на это не из суеверия, а от уважения и любви. Если хотите, совершил ритуал в память о Джоанне. Или, если угодно, ритуал этот стал настоящей поминальной службой, которую я смог провести через месяц после того, как тело Джоанны легло в землю.
В третьей декаде сентября по-прежнему