Финансы как творчество. Хроника финансовых реформ в Казахстане. Григорий Марченко
Восточной Европы, занимался переводом, языковым обучением, проводил семинары, – в общем, много чего попробовал делать. Полученный опыт оказался разнообразным и уже поэтому очень полезным.
В ноябре 1991 года мы проводили семинар в Магдебурге. После мероприятия двое участников независимо друг от друга, сделали мне один и тот же немного избыточный комплимент: отметили, что я очень хорошо говорю по-русски. И я понял, что засиделся в Германии – пора домой.
Кстати, в августе 91-го года, во время путча, когда в Москву вошли свои же, советские танки, власти Германии нам всем, стажерам из СССР, предложили немецкое гражданство. Все мы тогда дружно отказались. Верили, что эти танки не пройдут. Потом фирма «Спектро» предлагала уже лично мне остаться и работать у них, но это предложение меня тоже не заинтересовало.
Не открою никакого секрета, если скажу, что Германия – прекрасная страна. Мне там многое нравится: и что чисто, и что поезда ходят по расписанию, и что люди много работают. Но это другая страна, другой менталитет, другая жизнь, одним словом. Не хуже и не лучше, просто – не моя.
Сейчас решение не променять Казахстан на Германию было бы понятно многим, но тогда оно ни благоразумным, ни даже просто мотивированным не казалось. Декабрь 91-го года – это для гражданина СССР переживание специфическое и довольно жуткое. Прямо по Тютчеву, посещение мира в его «минуты роковые». В стране совсем недавно произошла попытка государственного переворота. Политическая ситуация, мягко говоря, кризисная. Экономическая тоже. В магазинах нет ничего, ни вещей, ни продуктов, ну вот одни пустые полки. На вопрос «что будет?» внятных ответов ни от кого не звучит. В Германии ходили рассказы, что якобы кое-где в России народ уже отапливается кострами. Словом, полный швах. Когда я уезжал, немцы организовали целую программу «Помогите русским!». Собрали, в частности, огромное количество теплых вещей, потому что в зиму 91/92 года многим европейцам казалось (и не без основания!), что русские города элементарно замерзнут. В общем, ощущения от жизни в советской стране были тогда апокалиптические.
Так что после Нового года я вернулся домой, в Алма-Ату.
Когда в январе 1992 года я вновь оказался на родине, главным моим багажом было полученное за период пребывания в Германии хорошее и разное представление о рыночной экономике. Во-первых, о степени ее удобства, о разнообразии не то что даже товаров, а стилей жизни (или, во всяком случае, стилей потребления).
Одно дело, когда об этом читаешь или воспринимаешь капиталистическое изобилие на уровне витрин. Совсем другое, когда работаешь на западной фирме сам: сначала получаешь деньги (выразился бы даже сильнее – валюту!), потом определенным образом их тратишь. Причем оказывается, что способов потратить увлекательно много. Люди, например, обсуждают с тобой (или при тебе), как купить машину. И дело не только в том, что ее может купить любой человек, в любое время и любой модели. Еще и купить можно разными способами: сразу или в рассрочку, в той комплектации или в другой,