Дорога во тьме. Ч. 1. Сергей Федин
возможным, но Макар всё равно пытался хоть что-нибудь расслышать. Сквозь занавес электрического шума пробивались лишь отдельные звуки:
– …Тру… у, б… сь… ку…
– Что?! Я не слышу! Кто это говорит?! Что вам от меня надо, вашу мать, уроды?! Я вас не боюсь, приходите, суки, посмотрим, кто кого!
Напряжение, которое он испытывал в течение года, достигшее апогея в последние дни, прорвалось наружу. Макар орал как никогда до этого, выплёскивая в крике всю накопившуюся боль и отчаяние. Прекратив орать, Макар тяжело отдышался. В трубке были треск и шипение, но к ним добавился какой-то новый аккорд. И вдруг из всего этого хаоса, как кит, пробивающий толщу воды и выпрыгивающий над поверхностью океана, пробился оглушительный крик:
– БРОСЬ ТРУБКУ, БРОСЬ ТРУБКУ, БРОСЬ ТРУБКУ!!! – голос был другим, рокочущим, как гром.
От неожиданности Макар разжал пальцы, и трубка выпала из них. Это спасло ему жизнь – жизнь, с которой он всерьёз решил расстаться самостоятельно, но, видимо, нечто решило ему в этом помочь. Падая, трубка развернулась микрофоном в сторону зеркала, висящего на стене; в этот момент из него ударил чёрный луч и вместо его головы попал в её отражение на стене. Не было ни взрыва, ни ярких вспышек, луч как дым растворился в заляпанной зеркальной глади. Но отсутствие внешних эффектов компенсировалось конечным результатом: зеркало заволокло чёрной матовой плёнкой, которую спустя миг перечеркнули молнии трещин, превращая когда-то идеально гладкую поверхность в выжженную солнцем пустыню. С деревянной рамки, как струпья с кожи прокажённого, начал отваливаться лак с кусками трухи, которая мгновение назад была здоровой древесиной. Макар с минуту молча смотрел на чёрную кляксу зеркала с остатками трухлявой рамы. Не докричись до него его таинственный собеседник (собеседники?), вместо зеркала на полу разлагался бы его труп.
Макар осторожно дотронулся до зеркала. Оно было холодным, как окно, за которым во мраке ночи бушевала зимняя буря, правда, рассмотреть что-либо в нём кроме каньона трещин было нельзя. Опустив голову, Макар увидел, что всё это время не выпускал из рук рисунок, как утопающий не отпускает спасательный круг. Аккуратно сложив его, он хотел было убрать его в карман, но понял, что до сих пор стоит в одних трусах. Пройдя в комнату, Макар сел на смятую кровать, поискав глазами в окружающем его бардаке свои вещи. Подцепив ногой джинсы, он стал не спеша их натягивать. Мысли у него в голове разбегались, словно испуганные лошади из горящей конюшни.
Теперь, помимо неизбежного сумасшествия и варианта прекратить мучения путём ухода из жизни, для него поначалу не ясно, а будто мираж в пустыне, начала проступать третья возможность – возможность невероятная, фантастическая! То, что он, Макар Васильевич Чуров, всё это время в течение года получал в своих снах послания от мёртвых жены и дочери. Возможность того, что их похороны – это ещё не конец и существует нечто, что вмешалось в их размеренную жизнь, превратив её в кошмар. Он не исключал того, что всё ж таки ещё год назад, после