Ничего не бойся. С нами Бог! Памяти о. Германа Подмошенского. Андрей Маторов
прийти к отцу Адриану в гости.
Вспоминая первую встречу с отцом Адрианом, Глеб пишет: «Отец Адриан пригласил меня в очень уютный кабинет с невысоким потолком. Предложил сесть в кресло у окна, напротив красного угла со множеством старых, почерневших икон и горевшей лампадой. Сам сел на диван у стены, покорив меня душевной улыбкой…
Он был высок и очень красив. Ярко-голубые глаза светились радостью, сам же, хотя и серьёзен, был необычайно обаятелен. Приехал я не для того, чтобы задать какой-то вопрос, а просто пришёл в гости, так как пообещал отцу Владимиру. Хозяин это понял и начал расспрашивать о жизни. У него оказался очень приятный тенор. Я отвечал кратко и незначительно, уделяя больше внимания портретам монахов в клобуках на стенах, нежели беседе… И вдруг он ошарашил меня вопросом относительно одного моего греха. Я был поражён такой прозорливостью, о таком даре я и не предполагал. Он придвинулся поближе и, глядя прямо в глаза, открыл обо мне такое, о чём я раньше и не догадывался.
Беседовали мы не очень долго, но я окончательно утвердился: передо мною всезнающий, заботливый и, несомненно, доброжелательный отец, которому ты нужен такой, какой ты есть. Я плакал, но не потому, что разговор тронул моё сердце, а потому, что обрёл нечто совершенно замечательное, к чему душа стремилась многие годы».
Так отец Адриан стал для Глеба духовным наставником. Как-то отец Адриан спросил Глеба: «Почему Бог волной вынес нас на просторы американской земли? Почему рассыпал нас – словно звёзды по небу – среди добрых американцев? Не для того ли, чтобы мы до наступления конца света успели воссоздать здесь жизнь Святой Руси, как свидетельство истинного христианства?» Эти апостольские идеи были абсолютно новыми для Глеба. Отец Адриан буквально открыл перед ним новые горизонты.
Конечно, отец Адриан был удивительным священником: куда бы ни забрасывала его судьба – в Киев ли, Берлин, Вендлинген или Нью-Йорк, – он собирал и сплачивал православные общины.
Осенью 1943 года, перед занятием Киева советскими войсками, вместе с некоторыми членами своей общины (среди которых, в частности, был Олег Концевич, позднее ставший епископом Нектарием) отец Адриан выехал на Запад. Позднее он говорил, что многие православные люди в это время бежали в Германию не из страха перед расстрелом или коммунистическим режимом, а для того, чтобы не потерять уже раз найденный путь христианской жизни, чтобы освободить свой дух, чтобы продолжать жить по-христиански и строить христианский быт.
С 17 ноября 1943 году отец Адриан исполнял обязанности настоятеля кафедрального Воскресенского собора Берлина, с 8 марта 1944 года стал настоятелем этого собора в сане протопресвитера. Был духовным пастырем для самых разных категорий верующих: для «старых эмигрантов», военнопленных, угнанных в Германию «восточных рабочих», бежавших от Красной армии противников большевизма и лиц, сотрудничавших с оккупационной администрацией.
Во время настоятельства отца Адриана службы стали ежедневными (утром и вечером), настоятель