Академия Великой Матери. Любовь Черникова
поспешил убрать руки. Но того, что произошло дальше, я совсем не ожидал.
В её глазах отразилась лёгкая обида или досада, а в следующий момент она опустила щиты, и все ещё обострённая после боя эмпатия сыграла со мной злую шутку. Я на мгновение ослеп и оглох от обрушившейся смеси эмоций. Кажется, она что-то сказала, прежде чем маленькая, но крепкая рука притянула к себе. Тёплые мягкие губы прижались к моим в неумелом, но таком восхитительно решительном поцелуе.
И я ответил.
Не смог не ответить.
Забыв обо всём, я целовал её, чувствуя терпкий привкус вина на шустром язычке.
Целовал, похищая все её дыхание.
Целовал так, как никого не целовал уже давно, стараясь быть одновременно нежным, и едва сдерживаясь, чтобы не сорваться, не поддаться закипевшей в крови страсти, которая по силе спорила с горячкой боя. Чего мне стоило держать себя в руках, когда ещё не остыл после сражения, а стремление выжить любой ценой воздействовало на все человеческие и звериные инстинкты.
В чувство привёл тихий всхлип, и ощущение какой-то помехи. Из-за перчаток на руках я почти не ощущал её тела, лишь кончики пальцев касались бархатистой кожи под задранным свитером.
Мои руки испачканы кровью в прямом смысле. Я не хотел её так касаться.
– Оэльрио, – шепнул прервавшись.
Затуманенные страстью глаза рассказали о многом. Не выдержав, покрыл лёгкими поцелуями лицо, прижал к груди, не переставая гладить. Пытаясь совладать с собой и своими желаниями. Я едва помнил о звере, скрывающемся внутри, а он вёл себя тихо-тихо, будто его и не было…
Она сама отстранилась смутившись.
– Я… – начали мы хором и остановились.
Продолжил первым:
– Оэльрио…
– Льяра.
– Льяра, детка…
Не успел договорить, как на каштановые волосы опустилась огромная серебристая бабочка-ночница, одна из тех, что сейчас сплошь усеивали Древо, расцвечивая волшебным сиянием.
С ажурных крыльев обильно посыпалась мерцающая пыльца и Оэльрио ахнула, но не успела толком испугаться, как ночница вспорхнула, чтобы закружиться в танце со второй такой же прямо над нашими головами. Теперь уже мы оба оказались в мерцающем облаке. Льяра, улыбаясь, протянула руку, и одна из бабочек опустилась на ладонь, медленно шевеля крылышками. А потом снова вспорхнула, оставив пригоршню мерцающей пыльцы, которую тут же сдуло порывом ветра. Льяра легко и звонко рассмеялась, провожая танцующих ночниц взглядом, а я смотрел в бездонные бирюзовые глаза и понимал, что моя жизнь уже не будет прежней…
От Древа во все стороны разлетались разноцветные гигантские бабочки-реликты, по сравнению с которыми, те, серебристые, казались совсем маленькими. Я не смог отказать себе в желании обнять девушку. Молча мы наслаждались волшебством. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет у меня случится самая необычная, странная и чудесная Первая ночь в академии.
Но все когда-нибудь заканчивается. Бабочки улетели, растворившись до следующего года в Чаще, а прохладный ветер, как водится,