Дорогой интриг. Юлия Цыпленкова
темноты. Это могло бы считаться предосудительным, если бы не наше родство и возраст графа. Мы и поужинали в его комнатах, а после выбрались на улицу. Дождь давно и благополучно закончился, и даже выглянуло солнце, быстро подсушившее листву. Однако тепло спало, и, покинув уютный кров, вскоре я ощутила дрожь. Его сиятельство, как галантный мужчина, накинул мне на плечи свой сюртук.
– Вы замерзнете, дядюшка, – заметила я. – Уж лучше пошлем за шалью.
– Скоро стемнеет, – ответил граф, – и вам придется вернуться в свои комнаты, поэтому не будем тратить время на беготню. Я отнюдь не дряхл, не волнуйтесь, Шанни. И я знаю, как согреться. Идемте.
– Куда? – удивилась я.
– Покатаемся на лодке, заодно продолжим прерванный разговор без случайных встреч и лишних ушей.
Я возражений не имела. Мы почти не разговаривали, пока шли к лодкам, привязанным к большому деревянному пирсу, еще пахшему свежим деревом. Как я уже знала, его делали к лету каждый год и устанавливали у берега. Здесь были и скамеечки, и резные перила, чтобы можно было задержаться и полюбоваться озером и его обитателями. Но сейчас пирс был пуст. Дождь и прохлада разогнали праздных гуляк. Кроме нас с его сиятельством были только лодочник и его помощники, которые расходились, когда дворец засыпал. Впрочем, один всегда оставался на случай, если кому-то взбредет в голову покататься на лодке под звездами.
– Нам не нужен лодочник, – чуть прохладно произнес дядя, глядя на согнутые в почтительном поклоне спины.
Он помог мне сесть в лодку, сноровисто забрался сам, и наше маленькое суденышко оттолкнули от пирса. Граф взялся за весла, и лодочка резво побежала по озерной глади. Склонившись, я опустила пальцы в холодную воду, передернула плечами и закуталась плотней в дядин сюртук.
– Итак, продолжим наш разговор, – сказал его сиятельство, и я согласно кивнула.
Мы обсуждали придворных. Начали еще до ужина, во время ужина продолжили, но прервались, решив прогуляться, а теперь возобновили беседу. Дядя наконец, пользуясь временем, которое выпало нам сегодня, рассказывал мне об обитателях королевского дворца в подробностях. Не обо всех, разумеется, на это ему и всего дня не хватило бы, но о самых приметных. О тех, кто имел вес, и кого можно было разделить на союзников и недругов.
– Граф Атленг – министр иностранных дел, – произнес дядя. – Он – личность примечательная, имеет гибкий ум и сильный характер. Иметь такого в союзниках весьма недурно, но он не станет поддерживать: ни нас, ни Ришема. Более того, он испытывает неприязнь и к герцогу, и к графине. И уж точно уже относится с подозрением к вам. Граф стал со мной холоден с тех пор, как вы поступили на службу к герцогине.
– Почему? – живо заинтересовалась я.
Дядюшка поднял весла в лодку и позволил течению нести нас.
– Его сиятельство против наличия фаворитки у государя, – пояснил глава рода. – Он полагает, что женщины отвращают Его Величество от женитьбы.
Я удивленно вздернула брови. Заподозрить