Грешные игры. Освобождение. Каролина Дэй
отца Джека с малой, едва заметной толикой упрека.
– Ну, конечно! Лучше проводить какую-то светскую вечеринку, чем прийти в гости к брату и его семье! А еще сестра-близнец называется!
Сестра-близнец? Так вот почему мне показалось, что я где-то видела Дэвида Адамсона. Они ведь похожи с Клэр как две капли воды, с той лишь разницей, что она более высокомерная, в то время как Дэвид ведет себя как простой смертный. Приземленный, я бы сказала.
– Прекрати. Сколько можно дуться? – спрашивает Тайлер.
– Пока она не извинится!
– Мам, ты не против, если мы немного прогуляемся? Я хотел показать Софи окрестности, – перебив спорящих мужчин, интересуется Джек.
– Конечно, дорогой. Сходите развейтесь, – миссис Адамсон тепло улыбается сначала Джеку, затем мне, но в медовом взгляде, так отличавшемся от глаз Джека, я замечаю сожаление. И горечь.
Наверное, мы правильно сделали, что ушли. Обстановка за столом и так была накалена с самого начала, а сейчас стало еще хуже. Или мне показалось из-за волнения перед ужасным прошлым по имени Тайлер Адамсон?
Не думала, что встречу его здесь, при таких обстоятельствах. Не предполагала, что хоть когда-то еще увижу предмет когда-то болезненной, но очень пылкой любви.
Два с половиной месяца назад я мысленно распрощалась с этим мужчиной, приняла наше расставание и смирилась с его ложью. А эта встреча… всего лишь временная трудность перед началом новой жизни. С Джеком. Может, не так уж и плохо, что он представил меня как свою девушку? Может, это намек свыше, что пора окончательно избавиться от груза прошлого и сделать еще один шаг в счастливое будущее? Скорее всего.
И я приму этот подарок судьбы. Приму это спокойствие вместо бурного фонтана, потому что именно этого чувства порой очень сильно не хватает…
Глава 3. Люби меня, люби
– Когда-то на этой площадке я впервые подрался, – улыбаясь, рассказывает Джек, когда мы проходим мимо пустой детской площадки.
На нас опустились вечерние сумерки, лишь уличные огни освещали путь. В небольшом районе Кембриджа сегодня тихо. Никто из местных жителей не гуляет по просторным улицам, никто не любуется воспоминаниями, которые хранит эта местность. И детство Джека не исключение.
– Помню, это было после первой смены в кафе. Какой-то идиот подстерег возле тех качелей, – блондин показывает влево, где одиноко стоят детские качели. – Побили меня жестко, забрали первую зарплату и чаевые. Хорошо, что дядя Тайлер подсуетился и показал пару финтов для самообороны.
Тайлер… Опять он всплывает в моей жизни. В наших жизнях. В моем счастливом будущем вместе с Джеком. А самое ужасное, что я не могу попросить блондина больше не вспоминать о мужчине. Потому что мне тяжело. Потому что мне больно. Но поймет ли это сам Джек, когда узнает причину? Вряд ли.
Он уже не впервые вспоминает дядю. Не впервые рассказывает, как тот помогал ему с решением тех или иных проблем. Помогал там, где не мог отец.
– Папа не учил тебя драться? – любопытствую я.
– Нет, – отвечает