Нейроклеть. Андрей Валерьевич Васютин
сыр.
Оделся, вышел. Привычной дорогой дошёл до магазина, но перед распахнувшимися дверями неожиданно для самого себя остановился. Что-то с этим входом было не так. Он замер на секунду, отчаянно надеясь, что сзади его не подопрёт сварливая старушка, выбравшаяся на улицу поскандалить и ещё каким-нибудь другим способом развлечься, и услышал пробившийся сквозь монотонное грохотание уверенный женский голос: «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Профсоюзная».
Вокруг Олежи сгустился – сначала смелыми штрихами, намечающими общие контуры, а потом обзаведясь и дополнительными, необязательными деталями – вагон метро, уже современный, без переборок, с аккуратными синими сиденьями, зернистым узорчатым полом, огоньками станций над дверью. Створки схлопнулись, и Олеже пришлось схватиться за поручень, чтобы не упасть. Он невольно толкнул молодого человека, вдетого в массивный рюкзак, но тот даже не поднял на него глаз, и просто сделал шаг в сторону.
– Простите, – сказал ему Олежа, чувствуя, как грудь его окатывает неприятным жаром, предвестником частой вибрации в висках и далее – потери сознания.
Он спешно вдохнул полной грудью и огляделся: свободных мест не было. Тогда он, понимая, что каждая секунда может стать роковой, сел на корточки прямо у выхода, опустил низко голову и принялся глубоко, но не часто дышать. Так его учила тётя Поля. Аполлинария Ефимовна. Соседка бабушки.
Странно, но он не был удивлён в общепринятом смысле: никакого вот этого «Ах! Да что же это?!» с ним не случилось, он не принялся любопытствующе осматриваться или вступать в разговоры. Удивлено скорее оказалось его тело. Оно определённо готовилось падать в обморок, или, если план А по каким-либо причинам не удастся, просто вытошнить на кого-нибудь завтрак.
– Гипити, – тихо шепнул он себе между коленей. – Где я? Ответь коротко и по существу.
– Ты в вагоне московского метрополитена, – пришёл ему ответ.
– Гипити, это я знаю, – шепнул он. – Как я тут оказался?
– С вами всё в порядке? – его кто-то трогал за плечо.
Олежа поднял голову, выразил лицом сложную эмоцию, должную обозначить, что он просто развлекается, такова его сиюминутная прихоть, и вообще, возможно, он видеоблогер и инфлюэнсер, поэтому и ведёт себя вне социальных рамок, и тут понял, что пропустил ответ.
– Гипити, – сказал он снова. – Что я тут делаю?
– Ты едешь.
– Гипити. Куда?
– На станцию метро Аэрофлот зелёной ветки московского.
– Молодой человек, – его снова потрепали по плечу.
Он посмотрел в мир, и понял, что на него пристально смотрят все окружающие, человек десять, а рядом с озабоченным лицом стоит сухенькая старушка с античной авоськой в руке.
– Я хорошо, – ответил он, и осторожно, чтобы не закружилась голова, встал. – Нормально. В порядке. Да!
– Может быть, набрать дежурного? – спросила старушка.
Олежа не нашёлся, что ответить. Вместо этого он засмеялся,