Плюш и Ко: не опуская рук. Надежда Опалева
то счастья им обоим.
– Что!? – разозлился Глен, но тут же осекся и покраснел.
Сердце Сидни пропустило удар, в животе родился ужасный сковывающий холод, который пополз вверх, к горлу, к плечам, и без того замерзшие ее пальцы онемели, слова спутались в склизкий комок, который застрял в гортани. Выпученные глаза, словно ледяные, смотрели на Глена с немым вопросом.
– Представляю, что ты себе напридумывала, Сид. Не смеши. Между нами ничего нет. Я же когда-то считался другом Зум-Зум. Просто желаю ей добра, и не хотел бы, чтобы она связалась с очередным придурком. – Глен пожал плечами. – Все мы помним историю с Шеллом. Понимаешь?
– А мне? – Сидни впилась в Глена остекленевшим взглядом.
– Что тебе?
– Ты считался когда-нибудь другом для меня? – Сидни подошла к нему близко-близко, в ее не моргающих глазах полопались капилляры.
– Конечно, Сид! Ты чего? Мы же с тобой… Ты же была первым человеком в этом городе, который посмотрел на меня по-доброму! Ты лучше всех, Сид!
– Так почему же ты позволил мне связаться с Люком? Зум-Зум от придурков решил поберечь, а меня в самое глубокое море говна бросил. Что ты тогда там сказал? Не помнишь? «Ох, Сидни, он отличный парень, просто ему требуется немного твоей помощи. Присмотри за ним!», – Сидни перекосило от злости.
– Так, погоди, Сид. Ты сейчас на меня всех собак повесить хочешь? – Глен отступил назад. Их крики привлекли внимание прохожих, на которых они не обращали внимания. – Что ты хочешь сказать? Что я тебя заставил встречаться с ним? Ты разве не поняла, что он за тип после его первой драки? Он разбил чуваку морду на спор за пачку сигарет! Уже тогда были все звоночки! Да и не звонки, а целый набат! Тебе ничего не стоило тогда порвать с ним. Вроде бы взрослый человек, можешь действовать без подсказок!
– Тогда ты его братом называл. И как я могла обидеть его?
– В гробу видал я таких братьев! Никогда между вами у меня выбора не стояло!
– Конечно не стояло. Ты выбирать не умеешь, за тебя все мать делает!
– Вот только не надо мать сюда приплетать! Ты, как никто другой, знаешь, что против нее у меня нет иммунитета! Она мне кровь портит!
– Да! Все живут хорошо и счастливо! У всех внимательные и добрые родители, только тебе не повезло, бедолаге! Ты родился с серебряной ложкой во рту, все было, чего не пожелай! Одна беда – мамка у него заругается! Ты и ложки дерьма в жизни не сожрал!
– Вот, значит, как? Я маменькин сынок по-твоему?!
– И никто другой! Она у тебя центр вселенной. Цель твоей жизни – это матери угодить. Ты даже не можешь сходить на свидание к девушке, которая тебя любит, без мамкиного разрешения.
– Про кого это ты сейчас? – оторопел Глен.
– Не про Патрицию твою, уж точно! – Сидни завелась не на шутку, ее крики становились все громче. – С тех пор, как ты с ней связался, ты на каменный истукан похож. Она запрещает тебе разговаривать с людьми, запрещает ходить по городу одному, контролирует все звонки на твоем телефоне, совсем не удивлюсь, если она за тобой и в туалете наблюдает.