Письма разлуки. Рождение любви. Наталья Стремитина
Николая Рериха: «Письмена». «Мы идём искать священные знаки. Идём осмотрительно и молчаливо…»
Твоя йогиня, Люшка.
23 ноября 1974г. Москва. Наталья: Сим!
Мне пришло в голову, что ты пишешь мне письма из очень суровой тюрьмы. Ты, наверно, устал там быть. Тебе хочется, что-нибудь выкинуть, уехать на Таити и стать художником. Ведь ты в самом опасном возрасте, как Гоген. А я-то, упиваюсь твоими письмами!
Всё-таки, мне нужно выбираться из этой скандальной ситуации. Ты почтенный отец семейства, не понимаю, что мы придумали себе, откуда эти безумства?
Разобрала свою картотеку, и пытаюсь вернуться к диссертации. Но вчера мне было очень тоскливо, наверно, передалось твоё состояние бурной печали. Ты бьёшься головой о стену, а у меня она болит. И еще чувство усталости от надежд, которым нет конца и которые совершенно не реальны.
Разговоры в журнале «Наука и религия» кончились тем, что им срочно нужен очерк о человеке, который воевал, при этом был пропагандистом коммунистических идей и конечно, атеист. Если в твоём окружении есть такой человек, то можно организовать командировку в твои края. Ну а после этого материала, мне разрешат философствовать на любую тему. Очерк надо сдать до 25 декабря. Как ты понимаешь, имея ребенка, я далеко ехать не могу, зато начала писать поэму, но пока это разрозненные куски, например:
Когда поднимется душа
Вновь осознать свои мгновенья,
Я сяду молча. Не спеша,
Наступит миг освобожденья.
Слова завяжутся. Поток
Несет, зовёт мои влеченья
И на пороге мутных строк
Появится стихотворенье.
Можно ли понять таинственный процесс рождения стиха? Это вечное забытье, прострация, мечты… Но никакое серьезное размышление не может добиться стольких очевидных истин такими «малыми» средствами. Мне кажется, творчество – это ясновидение. Написала еще несколько строчек и как бы увидела тебя, и всё можно начинать сначала: восторги, вопли и состояние парения. Но отправляюсь спать не с ангелом и не с дьяволом, а с котом, грязным и блохастым, но живым и близким…
Доброе утро, Сим. Напилась кофе и вернулась бодрость, и всё чудесно! Сегодня у меня приём – придет редактор из «Науки и религии» с женой и еще один молодой и очень тихий художник, с которым мы вместе когда-то работали в литературном музее Пушкина. К твоему приезду я должна сделаться настоящей светской львицей, чтобы покорить не только тебя, но и весь мир.
Симон, ты что-то писал о сценарии? Где он? А я написала пару строчек:
Мои поцелуи не тают,
И не обжигают огнём,
Они как цветы расцветают
В испуганном сердце твоём.
Аминь! Бодрый, вечно растущий ввысь росточек – Нат.
24 ноября 1974 г. Москва. Наталья: Дорогой Симон!
Наша встреча была маленьким приключением свободной женщины и не свободного мужчины,