36. Недетских рассказов. Валентина Павлова
можно спрятаться, не замечать его и даже не разговаривать с ним. Он упорно преследовал меня всюду.
Я решила продолжать свою жизнь в обычном режиме, будто ничего в ней и не изменилось. Я также ходила на занятия, встречалась с друзьями, общалась с людьми, но то, что он сейчас находится в моей квартире, хозяйничает там (я уже, по сути, не была полноправной хозяйкой), не давала мне спокойно и радостно проводить это время. Я не могла спокойно сидеть (я всё время думала о нём – как бы, чего не натворил), я не могла спокойно говорить (я спешила, торопясь рассказать, и вернуться домой), я не могла наслаждаться всей красотой жизни… И причиной этому всего был он.
Он молчал… До поры, до времени. А потом начал «качать права» и делить квартиру на «мою» и «его» половину. И больнее всего было то, что я позволяла ему все это и не препятствовала этому беспределу с его стороны.
«Доигралась!», – поняла однажды я. Он занял слишком много места в моей жизни, уже сложно было отделить его и меня, он стал неотъемлемой частью моей жизни, меня…
Но я не могла больше жить с ним… Я так и не смогла смириться с тем, что он появился в моей жизни. Он никогда не был нужен мне…
И однажды я решила: «Всё! Хватит! Пора что-то менять!».
Тогда я встала со своего любимого и удобнейшего кресла, надела свои красные замшевые ботиночки, зашла к нему в комнату (перед этим долго стояла и не могла решиться сделать все же этот шаг), не постучав, как и он неделю назад, и с порога начала кричать: «Убирайся вон! Чтобы духу твоего здесь не было! Ты мне не нужен! Я могу и хочу жить без тебя! Я сильная и смогу встать на новый и интересный желанный мною путь, но на нём я больше не встречу тебя!»
Так странно… сразу стало легче дышать, и сердце перестало бешено колотиться, и головная боль куда-то сразу исчезла.
Я улыбнулась.
Он молча встал с кровати, на котором еще минуту назад возлежал как истинный её хозяин, да и всего вообще вокруг. Зашел в мою комнату, взял сумку в руки, запихнул вещи, которые не торопясь собирал по всей квартире. Оделся, тронулся к двери, на пороге обернулся, словно спрашивая: «Я ничего не оставил своего» или: «Ты еще можешь меня вернуть, мне было хорошо с тобой. Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?»
Я весело и непринужденно, улыбаясь, махнула ему рукой, подтверждая искренность своих слов и тем самым подкрепив его нерешительность.
Он развернулся и, ни слова не говоря, открыл дверь и вышел.
Я поняла, что теперь всё кончено. Он уже не придёт никогда.
Да, звали его Депресняк.
8 марта
9.00 утра. Стук в дверь. Муж пошёл открывать.
Слышу странный разговор:
– Доставка.
Муж:
– Вы, наверное, ошиблись.
– Это квартира 19?
– Да.
– Тогда сюда.
Муж:
– Тут ещё такой же дом рядом, там спросите.
Дверь закрыл. Входит в комнату и как-то странно на меня