Где живет ведьма. Роман. Анна Вагнер
мелькают рыбки. Я окунула голову под воду и раскрыла глаза. Их немного защипало, но я сделала усилие и не закрыла их. Резкость немного упала. Все равно я видела, где Рита, и решила всплыть перед нею, рассмешить её. То, как она завизжала, надо было слышать. Мои барабанные перепонки едва не лопнули.
– Ты с ума сошла! Ты себя видела, вообще?
– А что такого?
Я вгляделась в воду, словно в зеркало. Ну, да, не похожа на себя. Волосы мокрыми, какими-то чёрными от воды прядями облепили бледное замерзшее лицо.
– Я подумала, что это покойник всплыл! Пошли отсюда, мне страшно!
Мы стали подниматься по осыпающемуся песку на берег. Артем обеспокоенно оглядел нас.
– Я уж решил, что вы утопли, так орали!
– При утоплении не орут.
Я наклонилась за полотенцем и почувствовала оглушающую тишину. Ну, конечно, моя роскошная спина, а я и забыла. Я резко повернулась, надеясь застать своих спутников в растерянности, но увидела в их глазах только искреннюю жалость и сострадание.
– Что? – зло спросила я.
Артем отвернулся и от неловкости даже стянул футболку и отправился к воде. Рита молчала, но не отводила взгляд от моего лица. Тогда отвернулась я.
Я села на зелёную сырую траву и обхватила руками колени. Моя спина была выставлена на всеобщее обозрение. Я знаю, что никакой даже закрытый наглухо купальник не скроет следов моего воспитания. Мне не стыдно за их наличие. Я не считаю уж такими безобразными шрамы от ремня моего отца. Он воспитывал меня, как мог.
Я не злюсь. Я не злюсь ни на него, ни на мать, которая, стремясь придать наказаниям налёт цивилизованности, придумала график моего дня. Эта бумажка формата А4 висела на холодильнике, укреплённая забавными магнитиками: солнышком с беззубой улыбкой, божьей коровкой с зелёными глазками.
Почему на холодильнике висел распорядок моего дня? Ну, а где же ещё? Кухня стала моей вотчиной буквально с пеленок. Каждый должен вносить свой вклад, говаривал мой отец. Но вернусь к графику. Мама расчертила табличку, которая включала подъём, зарядку, завтрак, уроки и, конечно, в 19.00 воспитательные меры. В скобочках мама даже уточнила, что это может быть: беседа, внушение, ремень. Аккуратная моя мама! Всегда в 19.00 мама уходила. В магазин, к соседке, во двор. Мама была очень жалостливая, и я ее прекрасно понимаю. Нелегко слушать мои лживые оправдания в надежде обойтись беседой вместо порки.
О, я делала все, чтобы избежать наказания. Я обманывала, притворялась и обещала больше никогда, никогда! А что, собственно, никогда? Я ущипнула себя за кожу на руке, чтобы вернуться в настоящее.
Вот же я сижу на бережке. Вокруг тишина и спокойствие, мирные звуки, расслабленный день. Не нужно никуда торопиться, не нужно делать задания по учебе, не нужно готовить себе завтрак с полузакрытыми от яркого света глазами.
Я в окружении людей, которым нет надобности втыкать мне в спину нож, предавать меня, наказывать за что-то и смеяться