Пятый кодекс. Андрей Мартынов
тоже надо! А то Чих-Пых вернётся…
Мальчик не успел договорить. Костлявая, но сильная рука неожиданно появившегося в дверях учителя схватила троечника за ухо.
– Кого ты назвал Чих-Пых?
Анатолий Маркович Гольдфарб подкрался незаметно и буквально вырос перед дверью кабинета. Всё произошло так неожиданно быстро, что ребята, списывающие домашнее задание, не успели разбежаться по своим местам, а преподаватель, который никогда не пользовался авторитетом у детей, продолжал гнуть свою линию. Не отпуская ухо мальчика, визжащего от боли, он иезуитски улыбался.
– Завтра же в школу с родителями, Макаров. А сейчас вон из класса… – Он буквально отшвырнул подростка в сторону. – А ты, Изотов, готовься. Тебя ждёт педсовет!
Они вышли из школы после уроков. Белокурая Катя с большими голубыми глазами, о которой вздыхало полшколы, и хрупкий, худенький, несуразный, ещё не сформировавшийся подросток Юра Изотов.
– Давай! – Юра протянул руку за Катиной сумкой.
– Не дождёшься! – возмутилась девочка. – Ты свой портфель еле тащишь, а ещё эти книги.
Действительно, кроме портфеля со школьными учебниками, у Юры была авоська с книгами из школьной библиотеки и из магазина, который стоял неподалёку от школы.
– Ты сумасшедший, Юрка! – продолжала Катя. – Почему ты опять не завтракал? Собираешь деньги на очередную книжку?
– Ну да, – обыденно ответил мальчишка.
Он на самом деле был очень худым. Даже та форма, которую купили ему родители этим летом, висела на нём мешком. Из рукавов торчали тоненькие детские ручки. И это притом, что в ноябре ему должно было исполниться четырнадцать.
– Что ты сегодня себе купил?
– Справочник по латыни и толковый словарь испанского языка. Ах да… Еще логику.
– Логика-берлогика, – передразнила одноклассница. – Зачем она тебе?
– Просто так, – пожал плечами Юра, – интересно.
– Интересно! Вот я твоим родителям обязательно расскажу, что их сын тратит деньги не на еду, а на книги. – В голосе Кати слышались одновременно и раздражение, и жалость.
– А они знают.
Апрельские тополя забросали аллею жёлтыми серёжками. Уже тёплое солнышко и свежий ветерок извещали природу о наступлении самого красивого месяца в году. От такого весеннего подъёма в душе улыбались даже старики на лавочках, несмотря на тяжёлое время тридцатых. Наступающая весна скрашивала любое нищенское существование.
Они шли по аллее. Юра рассказывал Кате, активно жестикулируя:
– Кать! Ты даже себе не представляешь, что такое Мексика! Это большая страна с древними каменными постройками, горами и лесами, в которых полно ягуаров. Это кошка такая – ягуар. Пятнистая… И птицы всякие – большие, маленькие и обязательно красивые, разноцветные. А в реках водятся крокодилы.
Только рядом с Катей Юра, обычно хмурый и молчаливый, преображался, его глаза загорались, речь становилась витиеватой и жаркой. Казалось, он хочет ей рассказать всё. Всё, чем живёт, дышит и о чём не знает никто, кроме него.
– А