Русский Колокол. Журнал волевой идеи (сборник). Иван Ильин
ради, не сотвори неправду в суде, яко суд Божий истинен есть… Вам глаголю, цари, утешайте скорбящих, избавляйте обидимого от сильные руки, сии бо от богатых подавляемы притекают к вам, яко к заступникам». Обращаясь к царю, Русская Церковь взывает: «возмогай, о православный царю, и паки возмогай, да наследник будеши Небесного Царствия со всеми святыми православными цари, да возможеши со дерзновением рещи во второе пришествие Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа: се аз, Господи, и люди Твоя, яже ми еси дал, великого Твоего Царства Российского».
Пусть все эти святые мысли и поучения Русская Церковь уже давно хранила в своих недрах; пусть они были сведены в систему к этому времени так называемыми «осифлянами» и их главою, преп. Иосифом Волоцким; – в торжественной обстановке царского венчания они были высказаны митрополитом Макарием и стали с тех пор заветом, который Русская Церковь бережно передавала всем последующим царям «Превеликой России», хотя и не в тех самых выражениях, которые сошли с уст Макария.
Что должен был пережить Иван IV во время своего царского венчания! Здесь был перелом в его личной жизни и начало того блага, которое было принесено им русскому народу в первую половину его царствования, когда он не стал еще «Грозным» в том смысле, который обычно придается этому обозначению со времени «злой опричнины». Но она была введена уже после смерти митрополита Макария, о котором сам царь потом вспоминал такими словами: «о Боже! коль бы счастлива Русская Земля была, коли бы владыки таци были, яко преосвященный Макарий!» Величавый и строгий образ Макария стоит около Ивана IV со времени его венчания, стоит на страже Русской Церкви и «возлюбленного ему земного отечества России», в событиях царствования, пока жив Макарий. Он питает добрую волю царя, который «советует» с ним во всем сколько-нибудь важном – своем, личном, и земском, народном. Он сдерживает приступы страстного гнева Ивана IV, «печалуя» за осужденных и их «отпрашивая от смерти». Походы на Казань для избавления русского народа от постоянной опасности со стороны этого разбойничьего гнезда, взятие ее – все это проходило при молитве митрополита за Россию и при постоянной духовной поддержке им ее молодого царя. Казань взята; но «здержит» ли ее в своих руках русский царь? А дальше – присоединение Астрахани, борьба с Крымом, Ливонией, Литвою. Сколько требовалось внутренней силы, чтобы не дать воли малодушию в это тяжелое время! И митрополит Макарий эту силу хранил и великою мощью Русской Церкви, и своим личным авторитетом…
Время, в которое жил Макарий, выдвигало перед ним, как первосвятителем русской Церкви, с особою настойчивостью задачу утвердить мировое значение и высоту ее на святых костях и подвигах русских чудотворцев, молитвенно «предстоящих Престолу Всевышнего». Уже в домакарьевскую эпоху Русская Церковь имела 67 святых общерусского или местного признания. На созванных Макарием