Расстрельный список. Сергей Зверев
Молод же еще.
– Рано учить начали, – усмехнулся я.
– Будет национальный трибунал! Только им не понравится. Когда просто на виселицу, у народа прощение можно вымолить, глядишь, сердобольные найдутся. А уж если бумага будет – против нее не пойдешь! – Коновод взбодрился, прикидывая, какие выгоды можно извлечь из новой постановки вопроса.
После этого заключенным сообщили, что власть украинская добра. Крови не жаждет. И будет судить их по закону. А чтобы кота за хвост не тянуть и брожение лишнее не вызывать, то утром и приступят.
Поскольку трибунал должен был быть народным, то следовало в него включить и судей из народа. В «народ» вошел беглый кулак, вернувшийся домой с нашей ватагой, и еще парочка наиболее ярых да обиженных властью.
Темнело быстро. Я проверил своих бойцов, прежде всего их наличие и несение службы. Дезертирств не случилось, все были на месте, даже не сильно пьяные. Оставшись довольным, я отправился спать.
Моей личной шайке выделили просторную хату. Но для десятерых там все равно было тесно и душно. Да и сон никак не желал посетить меня и подарить хоть немножко сладкого забытья. Грудь тоскливо сжимало.
Я осторожно, чтобы не разбудить соратников, выбрался на улицу и оперся о плетень. Смотрел на круглую луну, волшебно серебрящую все вокруг. Колдовство этого света приходило в вопиющее противоречие с грубым и жестоким окружающим миром.
Вскоре рядом со мной пристроился Петлюровец. Он щегольски задымил папиросой «Крестьянка», которые у него никогда не переводились. И тоже молча всматривался в тихую украинскую ночь, завороженно глазел на луну. У спутника Земли вообще есть такое свойство – завораживать, притягивать и пугать. Недаром волки воют именно на луну.
– Слушай, Борис Александрович, – задумчиво произнес я. – А может, там, на Луне, обитают такие же люди, как мы. Только живут без войн и потрясений.
– Без войн и потрясений, – протянул Петлюровец. – Ну, значит, это не люди.
– И правда, – кивнул я. – Да и как там выжить? Там нет воздуха. А без воздуха никуда.
Да, без воздуха никуда. Его мне сейчас и не хватает. Как будто сперло все, стиснуло грудь.
Вот я любуюсь на пейзаж. А совсем рядом полтора десятка человек ждут неминуемой жестокой смерти, пусть и обставленной под суд. На меня явственно повеяло гнилым запахом Гражданской войны, голодом, болезнью и смертью. Опять жизнь человеческая не стоит ничего и одним словом посылаются на смерть люди, одним жестом руки дают отмашку на возведение виселиц и расстрелов. Как же мне тесно и душно! И как же тоскливо от невозможности ничего изменить! Ведь все должно идти своим чередом. И прийти к закономерному финалу…
Глава 6
Утро началось со стрельбы и истошных криков во всю ивановскую – так обычно вопят раненые или ужаленные. Что там? Неужели нас настигли части ОГПУ? Ну тогда сейчас начнется знатная мясорубка. И стоит пошевеливаться, если хочу выжить и вывести своих людей без потерь.
Я вскочил. Оделся наспех. Схватил оружие. И мы с Петлюровцем ринулись