За Родину и Славу. Вторая война за Силезию (1744-1745). Виталий Зябриков
верили, что король Фридрих нарушит Бреславльский договор. О начале военных приготовлений Пруссии стало известно очень скоро, но в Европе терялись в догадках относительно целей задуманного предприятия. Если отбросить самые экзотические предположения, среди которых поход в Польшу[82] или в Голштинию, то наиболее вероятным казалось намерение короля двинуть армию в область Миндена или Магдебурга и, угрожая оттуда Ганноверу и даже Голландии, с позиции силы потребовать уважения прав императора Карла VII. Заключение Франкфуртской Унии ещё более упрочило европейские дворы в этом мнении. Однако сразу после заключения Франкфуртской Унии и договора короля Фридриха с императором Карлом VII к принцу Карлу Лотарингскому прибыл генерал Дегенфельд (Degenfeld) и сообщил ему о согласии императора передать королю Фридриху три богемских округа, за что тот обязался до середины июля вторгнуться в Богемию. Также прусский посланник в Гааге молодой граф Подевильс сообщил в Берлин об услышанном 1 июля разговоре между иностранными дипломатами, в котором австрийский посланник высказал сомнение, что военные приготовления прусского короля направлены против Австрии. Но далее посланник заявлял, что «если это произойдёт, то сначала Королеве будет нанесён тяжелейший удар, но затем у неё появится возможность вернуть прекраснейшую провинцию».
Подтверждения о подготовке прусской армии к наступлению в Богемии поступали с разных сторон, но при венском дворе не были склонны им доверять. Некоторые даже предполагали, что эти слухи намеренно распускались прусской стороной, чтобы угрозой нападения склонить Марию-Терезию к уступкам в Баварии. Сама Мария-Терезия ещё в июне заявляла, что не хочет и не может верить в возможность нападения Пруссии, а её главный советник и министр барон Бартенштейн до последней минуты считал, что «пока дела Королевы идут хорошо, король Пруссии не осмелится ничего предпринять; и напротив, если они пойдут плохо и на Рейне потерпят поражение, то неминуемо придётся иметь с ним дело» (из письма Великому герцогу Тосканскому Францу-Стефану от 30 июля). Впрочем, Бартенштейн считал, что с таким соседом, как король прусский, надо всегда быть настороже, и предполагал, что целью нападения будет Венгрия, на что указывали наличие там многочисленных прусских агентов, связи Пруссии с Османской империей, а также испытанного в Силезии ресурса в виде лояльного к Пруссии протестантского населения.
Такая уверенность австрийского двора в безопасности своих владений основывалась на предположении, что война может прийти только из Силезии, так как только там имелась общая граница с владениями прусской короны. Но находившихся в этой провинции прусских войск было явно недостаточно для успешного наступления. Кроме того, приближалась осень, а с ней и закрытие горных перевалов на границе, что значительно усложняло проведение не только широкого наступления, но даже небольшой операции. Главные прусские силы собирались в старых провинциях, которые были отделены
Слухи о намерении короля Фридриха атаковать Польшу распускались из Дрездена с целью представить Пруссию агрессором и возбудить по отношению к ней опасения со стороны России.