Ладонга. Светлана Александровна Камушкова
ничего разобрать не могла.
– Если что, вся информация есть в буклетах, – подсказал Герман. – А буклеты – в ручке кресла.
Он постучал по подлокотнику, который и в самом деле легко открывался. Помимо информационных листовок внутри нашлись журналы и плед. Уже хорошо.
– Так, что вас потянуло на Рахту? – продолжал допрос мой сосед. – Да еще в одиночку.
– Не в одиночку, – поправила я Германа. – С сестрой и ее мужем. Ей предложили хорошую работу, она согласилась и потащила меня с собой.
– Хорошо, когда семья держится вместе, – философски изрек мужчина и углубился в чтение одного из журналов.
Хорошо? Наверное, да, если с этим согласны все члены семьи. Мне же до жути хотелось оказаться как можно дальше от сестры. Вот именно от нее. Против Игоря я ничего не имела. А Женька уже не первый год изводила меня своими придирками, попытками выстругать из меня образ, желанный именно ей. А мое мнение очень часто вообще не учитывалось. И самое страшное, что делала она это и правда из любви ко мне, из желания защитить. Просто настолько привыкла все решать за меня, что не могла принять взросление и самостоятельность младшей сестры. А у меня пока просто не было шансов идти по жизни в одиночку: мне шестнадцать, и ждать еще три года до полного совершеннолетия.
«Просим всех приготовиться к рулению и взлету»
Самолет тронулся с места, покатился по блестящей, словно глянцевой, взлетной полосе. У меня сердце забилось часто-часто, в предчувствии новых ощущений. И вот скорость увеличилась, меня вжало в кресло, и невольно захотелось закрыть глаза. Но любопытство было сильнее, и я жадно всматривалась в иллюминатор, на то как проносятся мимо далекие лесопосадки. В какой-то момент самолет легко дернулся и где-то внутри вспыхнуло то щекочущее чувство, что появляется когда взлетаешь на качелях вверх. За стеклом иллюминатора падала вниз взлетная полоса, резко уменьшаясь, вместе с аэровокзалом, ближайшим лесом, дорогами, домиками, машинами… Мы летели. Я выдохнула. Что ж, самое страшное похоже позади.
Герман сидел рядом и абсолютно спокойно читал журнал. Видимо не первый раз летает, и на него взлет никакого впечатления не производит. Счастливый. Я вдруг поняла, что мне и правда понравилось, все случившееся пару минут назад. И никак неприятных ощущений. Интересно, как я сам полет перенесу?
Где-то через час я поняла, что дальние перелеты – ужасно скучные. До Рахту лететь всего то четыре часа, а я уже нервно теребила край журнала. Читать мне, внезапно, не хотелось, за окнами плыли однотипные пейзажи: серая далекая земля покрытая трещинами дорог и квадратиками населенных пунктов. До побережья было далеко. Я слушала музыку и думала, чем бы еще заняться. Ответ я нашла не сразу, пришлось залезть в сумку и радостно обнаружить внутри альбом с рисунками. А я уж думала, что в суете сборов оставила его на столе. А нет, вот он, пусть на самом дне и чуть-чуть помятый, но все же. И карандаш есть.
Рисую я не очень хорошо, но почему-то уверена, что если буду много практиковаться, то обязательно «набью руку» и повышу уровень.