Оставьте меня на вторых ролях!. Маргарита Гришаева
переживайте, вашей подруге ничего не грозит, – с пониманием заверил он меня.
Фух, можно выдохнуть. И как-нибудь свалить отсюда поскорее. Мы же избежали возможных проблем, чудесно, какие еще вопросы?
– Хотя, признаться, удивлен, каким именно способом вам удалось ее переубедить, – задумчиво продолжил герцог, заставив меня замереть с выпученными глазами. – Никогда еще сравнение принца с картонным тортом не шло ему на пользу.
Твою же… Он все слышал… Он слышал наш разговор…Это фиаско. Наверное, меня казнят.
Я обреченно прикрыла глаза.
– Его Величество, несомненно, оценит столь восхитительное сравнение.
Боже мой, меня осудят и казнят публично. Мои бедные родители и семья… их объявят заговорщикам и лишат титула. Хотя нет… публичности мамочка не допустит, прибьет сама, тихо, по-семейному… Чтоб тебя, чертова история любви, никуда от законов жанра не денешься. Прописано мне умереть, значит, мир извернется, но от меня избавится.
Кажется, я покачнулась, чуть не упав в обморок от осознания, чем для меня обернется помощь подруге.
– Леди Райтон? – донесся до меня обеспокоенный голос. Кажется, меня придержали за талию, не давая упасть.
– Ну что же вы, – ободряюще улыбнулся герцог, когда я, распахнув испуганные глаза, уставилась на него. – Я, право слово, себя чудовищем почувствовал. Никто не собирается вас казнить за наличие собственного мнения. Поверьте, Его Величество ценит здоровый скептицизм по отношению к внешности Его Высочества. Он уже не раз пытался убедить Эдмонда заявить о себе поступками, а не делать ставку на собственную внешность и иконографии в газетах. Возможно, именно ваше сравнение, подействует лучше.
– Прошу вас, не упоминайте, кто позволил себе подобные изречения, – прошептала я, уже немного придя в себя, но все еще с трудом осознавая, что мои слова восприняли хорошей шуткой. Ох, Лизка, молчание – золото, это точно. Особенно в стенах дворца или просто поблизости от всех главнюков.
– Несомненно, – с улыбкой кивнул он мне. – Разве могу я опорочить имя леди.
Фух, кажется, я буду жить. Черт возьми, какой тяжелый на переживания вечер выходит.
И сейчас бы промолчать, сама же об этом вспомнила. Но любопытство не удалось усмирить, да и легкой эйфорией после счастливого избегания казни накрыло. Так что я все же поинтересовалась шепотом.
– А скажите, это все же какая-то личная магия, Его Высочества? – украдкой кивнула в сторону принца и толпы восторженных поклонниц, бросающих на него взгляды издалека.
Герцог сумел сохранить невозмутимое выражение лица, но вот глаза… глаза откровенно смеялись.
– Леди, – прозвучало с заметной укоризной, – вы слишком плохо думаете о королевской семье, – и чуть дернув уголком рта в усмешке, добавил, – и слишком хорошо о великосветских леди. Все это исключительно результат личного обаяния Эдмонда.
Надо же. Он, конечно, красавчик, но не думала, что это может так сносить голову. Хотя… опять работа законов жанра?
– Ну