Флэшбэк. Ana Fendel
и не взялся. В них нет ничего примечательного, кроме редкости камней.
– Редкости? – переспросил я.
– Я думал, вы по этому поводу и звоните. Они очень редкие, чтобы найти образцы такого размера в природе – нужно постараться.
Мы переглянулись. Уже что-то.
– Но где-то ведь есть скопление этих минералов, там, вероятнее, и нашли их, – не то спросил, не то утвердил Егор. – Так ведь можно определить примерное место создания? Если уж они такие древние.
– Древние? Нет, что вы, – почти весело парировал Николай Степанович. – Им не больше трех веков.
– Вот как… – задумчиво протянул парень. – Извините за такой вопрос, но Диана самостоятельно не вела никаких поисков? Может, спрашивала что-то у вас по этому поводу? Или были другие темы, которыми она сильно интересовалась?
Ненадолго мужчина замолчал.
– А зачем вам это?
– Не поймите неправильно, Николай Степанович, здесь нет никакого злого умысла. Просто нам нужно знать.
Я посмотрел на напарника укоризненно, открыто показывая, насколько его реплики были бестактными. Он же в ответ скривился, будто я сам сделал что-то неприятное, и снова обратился к телефону.
– Она… Да, она спрашивала кое о чем, – медленно и сбивчиво ответил Хромов. – За полгода до ее смерти… – он тяжело выдохнул. – Нет, знаете, я не буду об этом говорить. Не зачем вам это знать, никакого отношения к амулетам этот случай не имеет.
– Николай Степанович, извините, пожалуйста. Не говорите точно, просто ответьте хотя бы уклончиво, есть еще пара деталей, – мягко попросил я.
– Чем конкретно она интересовалась? – выпалил Егор упрямо.
– Если вам неприятно… – я попытался загладить его поведение, что осталось незамеченным. Либо же уши блондина, как и нос, оказались слишком высоко, чтобы меня услышать.
– Может, спрашивала про временные промежутки или узнавала детали?
– Она выпытывала у меня любые проясняющие мелочи о той ситуации, – нервно проговорила трубка. – Произошедшее было очень травмирующим.
– С чем это связано? С ней или с другим человеком?
– Пожалуй, на этом стоит остановиться.
– Николай Степанович, постойте, – почти безразлично окликнул Егор, будто знал, что так этот диалог и закончится. Когда Хромов попрощался и прервал вызов, он медленно оттолкнулся от стола.
Я же смотрел на него с вопросом. Пожалуй, если бы этот вопрос был осязаемым, горе-художника придавило бы каменной глыбой.
– Зачем ты так?
– Что? Я был вежлив.
– Вежлив, спору нет, – я пытался фильтровать слова, выказывая недовольство. – Но стоило бы как-то обходить острые углы. Плавно подводить. Вежливость, конечно, хорошо, но…
– Но? – Егор скрестил руки на груди, глядя прямо на меня. – Дай-ка отгадаю. Мне не хватает чувства такта, да?
– Да, – выдохнул, не скрывая неловкости.
– Я был тактичен. То, что ты изводишься, стараясь никого не обидеть – твои проблемы. Трусость и тактичность – разные вещи, Руслан.
Трусость?