Трактир на Пятницкой. Агония. Вариант «Омега». Николай Леонов
на смешную фигуру в белой шапке пены и с вытянутыми руками, как у слепца, и не мог понять, почему этот парень ему нравится.
– Где же ты? Слушай, Пашка, – Николай подбоченился и поднял слепую и рогатую голову, – если ты сейчас же не подведешь меня к тазу и спокойненько не будешь поливать, я тебя отлуплю. Больно отлуплю.
Пашка чуть не выронил кувшин, и от этого ему стало еще смешнее, он несколько раз сдержанно хрюкнул, а потом залился неудержимым раскатистым смехом.
– Пашенька, милый, сейчас Климов придет, – размазывая мыло по лицу, заскулил Николай.
– Кажется, он уже пришел, – раздался веселый голос, и Пашка увидел начальника уголовки, который стоял в дверях и смеялся. – Полей ему, Павел. Значит, тебе на роду написано спасать этого вояку.
– Привет, Василий Васильевич! – крикнул Николай и помахал рукой.
Пашка подвел Николая к тазу, и окончание процедуры прошло благополучно.
– Любимый Мишкин номер, – говорил Николай, вытирая голову. – Он-то отлично знает, что я боюсь мыла и щекотки. Но и на солнце есть пятна, верно, Василий Васильевич?
Климов сидел верхом на стуле и набивал трубку.
– Верно. Даже у Павла есть недостатки, а уж на что золотой парень, – сказал он.
Началось, понял Пашка, хотел вернуться на подоконник, но почему-то взял стул, сел напротив Климова и спросил:
– Зачем звали, гражданин начальник?
Климов ничего не ответил и выпустил большое облако дыма. Николай еще бегал по комнате, убирал таз и кувшин, надел гимнастерку, подпоясался широким ремнем и, картинно отставив ногу и тряхнув мокрыми темно-каштановыми кудрями, спросил:
– Хорош?
– Обыкновенный мент, – сказал сквозь зубы Пашка. Его раздражала показушная веселость Николая, который упорно приглашал его, Пашку, принять участие в неизвестной игре. А какая здесь игра, когда завели на свою малину, сам начальник явился, наверняка сейчас допрашивать будут.
– Ну и ладно. Пусть обыкновенный. – Николай взял стул и сел рядом с Пашкой. Получилось, что они как бы вдвоем плечом к плечу против Климова.
– Во-первых, большое тебе спасибо, Павел Иванович Антонов, – сказал Климов и встал. – Помолчи, Николай. – (Пашка почувствовал, как его толкнули в бок, и тоже встал.) – Спасибо за Николая, – Климов кивнул на Панина, – спас парня. Рад, что ты человеком оказался.
Пашка невольно ответил на крепкое рукопожатие, почему-то вспомнил тонкие наманикюренные руки Сержа, засмущался и молча кивнул.
– Во-первых, значит, спасибо… – повторил Климов.
– А во-вторых, назвался груздем – полезай в кузов, – быстро сказал Николай.
Климов стиснул кулаки, но сдержался и сунул в рот трубку.
– Согласен нам помочь? – спросил он после долгого молчания. – Дело опасное. Неудобно, конечно, одной рукой гладить, а другой запрягать, но выхода у нас нет. Если не согласен, говори прямо.
– Да я же вор, начальник, – сказал Пашка и, словно ища поддержки, посмотрел на притихшего Николая, который зашевелил было губами, но потом зажал рот рукой.
– Ты