Механические птицы не поют. София Баюн
несоответствие. Что-то важное, о чем он умолчал, не позволяющее полностью расшифровать его открытие кому-то, кроме владельцев этого секрета.
– На Альбионе располагается управление Комиссии по этике, Хранителей Сна. Это особый отдел, особые служители Спящего, чья единственная задача – стеречь его Сон. Среди нас никто не верит в Ночь, как среди последователей Белого Бога. Спящий не накажет нас, он просто проснется. Большинству этого достаточно. А для тех, кому нет… для тех и существует Комиссия.
– Ты… ты их видел? – прошептала Эльстер.
– Да. К нам приходили двое. Обходительные джентльмены. Одинакового роста, в красных плащах, лица закрыты белыми масками – белыми и гладкими. В маску, видимо, встроен прибор, искажающий голос. Голоса у них тоже одинаковые, механические. Они пришли сообщить, что добьются смертного приговора для Джека, еще до того, как нашли Кэт. Но мой отец не унывал – он был уверен, что положение в обществе и деньги спасут моего брата. У нас даже были сторонники, оправдывающие Джека. Мы наняли одного из лучших пандекистов, нескольких Пишущих и богослова, чтобы они помогли Джеку избежать приговора. Чтобы он доказал клирикам, что убитые им женщины… оскорбляют Спящего своим существованием.
– И ты… был согласен?.. – бесцветным голосом спросила Эльстер.
– Нет. Я запутался, Эльстер. Я любил брата и не желал ему смерти, не мог поверить в то, что он и правда совершил нечто настолько чудовищное. Но оказалось, что мой отец, которого я всегда уважал, готов оправдывать подобное… А потом отречься от Джека, когда все было кончено. По крайней мере, тогда мне показалось, что он от него отрекся. Я не знал, что мне делать.
– И сейчас ты хочешь поговорить с отцом?
– Да. Хочу сказать ему, что скоро опять могут начаться допросы. Я не стану доверять подобное телеграфу или почте, тем более из другой страны. Мне нужно не только предупредить его, но и… и… – он замолчал, не в силах признаться в еще одной цели своего путешествия.
– Ты хочешь сказать ему, что ты никого не убивал? Готов рисковать собой, возвращаясь домой, когда тебя могут искать, чтобы предупредить отца, и чтобы он знал, что ты не виноват? – прошептала Эльстер.
– Да. Я все еще… он не будет мной гордиться, мной не за что гордиться. Но он не должен допускать мысль, что я тоже… Я не знаю, как правильно, Эльстер. Понятия не имею.
– Я тоже. Слушай, Уолтер… А куда ты отправишься после Альбиона?
– Об этом я тоже не имею понятия, – улыбнулся он. – Может быть, в большой город – там легче затеряться. А может, и правда уеду в какую-нибудь глухую деревню у моря, буду рыбачить, иногда голодать и никогда не читать газет. Или буду учить детей – должен же мой диплом Альбионского университета приносить хоть какую-то пользу…
– Уолтер? А можно… можно мне…
– Что? Ты не хочешь оставаться на Альбионе?
– Не очень… лучше я как-нибудь тихо заржавею на берегу моря.
Уолтер нахмурился. Он хотел позвать Эльстер с собой,