Райский сад дьявола. Георгий Вайнер
к подчиненным требователен до жестокости. Необходимо отметить его ненависть к служебной субординации, неумеренное самомнение, регулярно выражаемое в крайне неуважительных выражениях в адрес руководства министерства и всей страны.
Резюме:
Подполковник С. П. Ордынцев является высокоэффективным оперативно-разыскным работником.
Однако он морально негибок, трудноуправляем в сложных этических обстоятельствах и для выполнения особо конфиденциальных заданий непригоден.
Я не уверен, что всякий мужик слышал от своей жены озаренные страстью, придушенные волнением слова: «Как я тебя люблю!» Но нет на земле супруга, которому однажды нежная спутница жизни не сказала бы проникновенно: «Ты сломал мою жизнь…» Супружеская верность подобна воинской присяге – она пожизненна, непрерывна, и никакие объяснения по поводу преходящности чувств, времени да и самой нашей жизни не рассматриваются в принципе.
Еще не дослушав меня, Ира сказала патетически-печально:
– Ты сломал мою жизнь…
По телефону я слышал, как в ее голосе сочится влага, сырая вода булькает в носу. Я знал, что это ненадолго. Сейчас она передохнет, освоится с ситуацией, и пламя гнева бесследно высушит эти незначительные осадки.
– Значит, я так понимаю – тебя вышибли с работы, а ты вышиб меня с ребенком! Так я понимаю, дорогой мой перпетуум-кобеле?
– При чем здесь работа? – удивился я. – Я подал рапорт об отставке сам…
– Но я рапорт об отставке тебе не подавала! – крикнула Ира. – Ты думаешь, я не знаю, что ты завел себе бабу? Молодую длинную суку!..
– Остановись, Ира, – смирно попросил я. – Не нужно это…
– А что нужно? – все сильнее заводилась она. – Угрохала целую жизнь на морального урода! Даже разойтись с женой по-людски не может! Это ты, проходимец, неплохо придумал – по телефону разводиться! Он меня по телефон уведомляет! По междугородке! По международной! Жизнь у него зашла в тупик, видите ли! А ты обо мне подумал? Ты о нас с Васькой подумал, когда в койку со своей подстилкой укладывался? Твой тупик у нее между ног кончается!!!
Моя жена Ира – гений скандала. Она знает массу изысканных поворотов для усиления душевных травм, она – виртуоз форсирования обид, маэстро обертонов ссоры. Но сейчас она кричала без души – она отрабатывала номер, она знала, что мы не скандалим и не ссоримся, как это происходило тысячу раз в прежней жизни.
Мы расходились. Разошлись. Разъединились. Мы перестали давно быть единой плотью, мы отделились. Похоже, навсегда. Мы уже давно чужие.
Я положил трубку аккуратно на диван – она гулко бурчала, подпрыгивала от Иркиной ленивой равнодушной ярости, а сам пошел к буфету, налил виски в толстый стакан, бросил пару кусочков льда, отрезал себе половинку лимона, прихлебнул, закусил и покорно вернулся на место телефонной экзекуции. Сейчас главное – не мешать ей укрепиться