«Восход Черного Солнца» и другие галактические одиссеи. Генри Каттнер
должна была выглядеть несколько иначе. Богатство. Гобелены. Драгоценности. Шелка. Но вместе с тем она должна была выглядеть именно так. Каким образом…
Фитиль разгорелся, увенчавшись золотистым овоидом.
Бойс затаил дыхание.
– Чего-то не хватает, – тихо сказал он. – Вот чего!
Кристалл, который Бойс два года носил с собой, холодил пальцы, когда те почти бессознательно доставали его из кармана. Бойс поднес кристалл к свече, и хрустальные грани заиграли отблесками. Комната вмиг заполнилась пляшущими на полу, стенах и потолке светлячками. Рука дрогнула.
Теперь Бойс вспомнил еще одно мгновение – он вот так же держал этот кристалл, а она… она…
На стенах возникли движущиеся тени. Загадочные, нечеткие, они колыхались вокруг, словно призрачные занавеси на неощутимом ветру, и сквозь их складки просвечивали полупрозрачные драгоценные камни.
Вокруг Бойса все так же возвышались голые стены, серые, потрескавшиеся и пыльные, но на них постепенно обретали форму тени-гобелены, все сгущаясь. Доски уже наполовину скрылись под ними, как будто голые кости скелета обрастали эфемерной плотью.
С каждым мерцанием пламени свечи гобелены на стенах делались все более реальными. Драгоценные камни все ярче отражали свет. Под ногами появился пышный ковер, похожий на толстый слой пыли. Под потолком покачивалась туманная завеса из шелка, расшитая цветочным орнаментом, – вычурная сказочная паутина. И тем не менее сквозь все это великолепие проглядывало убожество комнаты: серые доски, пыль, запустение.
Бойс поднес кристалл к огню; рука больше не дрожала. Отраженное камнем сияние свечи отбросило паутину на поверхность стены, которая еще не была затянута тенями. Но голых досок уже не было видно. Там, куда падал свет, на стене возник кристаллический узор – этакая замысловатая снежинка.
Призрачные гобелены покачивались вокруг Бойса, как и туманные гирлянды над его головой, но узор на стене не менялся, разгораясь все сильнее; усиленное кристаллом пламя впитывалось в стену, подобно некоей материальной субстанции, вытравливало на ней кристаллический узор, – загадочная светящаяся кислота, навечно оставляющая свой след.
Гобелены покачнулись, как будто свет прорезал в воздухе отверстие, через которое вторгся ветер из другого мира.
Да, ветер иного мира дул сквозь узор, но его дыхания Бойс не чувствовал.
У него задрожала рука.
Нет, этого просто не может быть. Это всего лишь пьяная галлюцинация, и сейчас он проснется в каком-нибудь паршивом баре, под звуки убогой музыки, среди суетливой толпы посетителей – а вовсе не среди этих безмолвных гобеленов, которые выглядят до жути знакомыми.
Дрожала рука, но не падавший на стену свет. Не в силах поверить глазам, Бойс медленно опустил кристалл. Свет остался неизменным. Бойс сдавил кристалл – тот был холоднее обычного, и холод, казалось, проникал в ладонь – и вернул гладкий сверкающий предмет в карман, не отводя взгляда от стены.
Прекрасный узор больше не был отражением.