Протокол «Голый король». Николай Ободников
они тоже ни черта не понимали.
Девушка провела пальцами за экраном и вытащила крошечный блок переключателей, похожий на жука с разноцветными лапками-проводами.
– Лучше бы тебе вмешаться, Магнус. Лучше бы тебе очнуться и остановить меня, приятель. Лучше бы.
– Протокол «Голый король», – протянул молочноглазый. – Понятия не имею, что это, но я совершенно точно узнал эмблему.
– Все ее узнали, старик, – буркнул пилот.
Узнал ее и Ян. Акционерное общество «Заслон», оно же – передовой научно-технический центр. Настолько передовой, что не постеснялся налепить себе на грудь апломбистый слоган: «Заслоним вас и от Бога». Додумать Ян не успел. На контрольной панели высветилось схематическое изображение четырнадцатой палубы «Нимиона». Блоки, коридоры, указатели верного направления на случай непредвиденных обстоятельств – всё как положено.
– Четырнадцатая? – не поверил своим глазам пилот. – Это же палуба с…
– …жилыми помещениями, – закончил молочноглазый. – Что ты задумала, Лера?
Она не ответила, и Ян некстати подумал, что ей здорово идет это имя. Если уж на борту «Нимиона» и должна существовать сообразительная и здоровенькая девушка-инженер, то непременно под именем Лера. И никаких фамилий.
На экране контрольной панели замигала надпись «АКТИВИРОВАНА ВАКУУМНАЯ ВЫТЯЖКА. ГЕРМЕТИЗАЦИЯ СМЕЖНЫХ ОТСЕКОВ». И почти сразу выскочила еще одна: «КРИТИЧЕСКАЯ НЕИСПРАВНОСТЬ. НЕВОЗМОЖНО ОТМЕНИТЬ КОМАНДУ».
За клинкетной дверью что-то глухо застучало и взревело, а потом всё стихло.
Ян, пилот и молочноглазый кинулись к смотровой щели, коими, будто остекленными амбразурами, были оборудованы все клинкетные двери «Нимиона». В ангаре ничего интересного не наблюдалось. Огонь и дым бесследно растворились в красноватом полумраке, сверкавшем аварийными маячками. Опаленные капсулы гибернации напоминали аккуратно выставленный, но позабытый багаж космических богов.
– Чего ты ждешь, ну? – обратился Ян к Лере. – Открой дверь. Надо достать этих бедолаг.
– Бесполезно. – Пилот постучал костяшкой указательного пальца по стеклопакету смотровой щели, по которому, с другой стороны, уже змеилась и коробилась наледь. – Там сейчас минус двести семьдесят три.
– Пока еще нет, но скоро будет, – сказала Лера. – Отсюда мы можем разве что смотреть, как замерзает влага. Да и осушенные отсеки потом придется герметизировать вручную. Иначе никак.
– «Осушенные»? Хочешь сказать, – сумрачно проговорил Ян, – что отняла у огня обед – и только для того, чтобы бросить его в пасть вакууму?
– Хочу сказать, что капсулы гибернации рассчитаны на семичасовое пребывание в безвоздушном пространстве.
Пилот, сделав шаг, разорвал зрительное напряжение между Яном и Лерой:
– Кто ты вообще такой?
Прежде чем Ян успел взять под контроль собственные рефлексы, его тело вытянулось на изготовку, а рот пролаял:
– Ян Всеволодович Бессонов. Старший смены обеспечения безопасности и правопорядка.