Бабочка. Марина Эльденберт
и выносить ее за пределы Академии запрещено. Исключительно потому, что мы живем в неблагополучных районах, и можем просто-напросто не вернуться или передумать обучаться.
Тогда государство обеднеет на целую одну-две-три формы, ага.
Женская и мужская раздевалки разделены холлом и представляют собой два просторных зала, в которых спокойно можно проводить банкеты и презентации федерального значения. Если бы не бесконечные ряды шкафчиков, где хранятся вещи (а в моем случае и форма), уверена, здесь можно было бы вообще устроить поле для игры в виккл, а при желании еще возвести трибуны.
Раздевалка гудит голосами, мимо меня проходит стайка девушек-третьекурсниц (судя по нашивкам на рукавах), они даже не смотрят в мою сторону. Только одна из них что-то насмешливо произносит, но мне, по большому счету, плевать. Добираюсь до своего шкафчика, с наслаждением стягиваю куртку, сбрасываю внутрь сумку.
– Вирна! Привет! – быстрые шаги и голос раздаются одновременно. Запыхавшись, ко мне подбегает Алетта: мы учимся вместе. Она тоже человек, живет на Пятнадцатом, только в промышленном районе. Если там открыть окно на пятнадцать минут, из глаз начинают течь слезы, а спустя пятнадцать лет проживания в этом месте вам здорово повезло, если вы не стали хроническим аллергиком.
– Фух! Еле успела! – она сбрасывает сумку прямо на пол, ладонями приглаживает растрепавшиеся темные кольца волос, пружинками торчащие в разные стороны. – Платформа поломалась прямо на нашей конечной, представляешь?! Пришлось ждать следующую!
Чиркнув пропуском по панели, Алетта рывком распахивает дверцу и пялится на себя в зеркало.
– Ну и рожа!
– Все с твоей рожей нормально, – фыркаю я.
– Ну да, конечно, – она недовольно кривится, достает из сумочки тушь и начинает красить и без того длинные загнутые ресницы. Глаза у нее темные, но в них крохотные золотые крапинки, такие же крапинки у нее вокруг носа (реакция смуглой кожи на солнце). Пока Летта красится, я переодеваюсь: темно-синяя юбка чуть не достает до колен, светлая блузка, такой же синий жакет. Отличительный знак факультета лиабиологии – крылья над волной, на ярко-желтом фоне и такая же нашивка на рукаве, в которой расположена одна пара крыльев: знак того, что я первокурсница.
Летта переодевается быстро, из-за чего край воротничка у нее загибается под жакет, и я его поправляю.
– Спасибо, – бормочет она. – Тебе не кажется, что я правый глаз криво накрасила?
– Не кажется.
Она выдыхает, и я добавляю:
– Ты его криво накрасила.
Летта бьет меня по руке и смеется.
– Ладно, все равно времени нет переделывать.
Времени и правда нет, первая пара у нас в другом корпусе, и чтобы в него попасть, надо спуститься под землю и быстро идти по переходу. В другой день можно было бы пройтись по дорожкам, но не сегодня. Под таким дождем в два счета промокнешь до нитки.
– Слушай, ты методичку по лабораторной просмотрела? –