Слово и чистота: Излом. Александр Зайцев
пояснять мое раздражение данной книгой, – быстро оправился наследник. – Мало нам всего, что происходит, так теперь еще думать о, казалось, давно забытом… о попытках революции снизу. Как вы понимаете, совершенно бесперспективных попытках.
– Еще полгода назад бесперспективных, – продолжаю нажим.
Теперь мне понятно, почему власти так внезапно и резко переполошились по поводу Крикса. Настолько, что наследник лично пригласил меня на беседу.
– Возможно, – уклончиво произнес Лейр Глуатон.
Надоело, пора играть во взрослые игры, а не вот в это все.
– Вы предложили мне союз.
– Да.
– Но настоящий союз возможен только между равными.
По тому, как изменился взгляд наследника, став холодностальным, он верно интерпретировал, что я имею ввиду.
– Вы все правильно поняли.
– Мир меняется, – подвожу я итог.
– Мир меняется, – согласился со мной фактический правитель третьей по военной мощи страны в мире.
Меня признали равным. Полностью равным, без оговорок, без подковерных игр. Кажется, я только что приобрел настоящего союзника в вопросе Договора. Пусть этот союзник еще и не знает о том, что вообще стоит вопрос о пересмотре той власти, которую он считает своей по праву крови.
Наши ладони встретились, скрепив сказанное.
– Возвращаясь к теме Крикса, – когда мы расцепили руки, произнес наследник. – Вы же понимаете, что корсиканец, прочтя эту книгу, получит в свое распоряжение исторический символ.
О как! Он назвал Крикса «корсиканцем», как его называю я, совпадение ли это, или тот, кто докладывает ему, находится в моем непосредственном окружении? Пусть мы заключили союз, но утечку нужно взять под контроль как можно быстрее. Еще одна головная боль.
– Понимаю. Но это не меняет мной сказанного. Я в состоянии справиться с Криксом. – Придется действовать, возможно, пересмотреть устав РИЗВа на всеобщем голосовании, но как его устранить от реальной власти, подобный план ясно предстал в моей голове. – Может быть, его инициатива даже пойдет на пользу. Он сам выявит для нас всех сомневающихся в заключенном нами союзе. Нам же меньше работы, когда четко знаешь, кого именно надо переубедить.
Что-то я увлекся, пора завершать диалог. Сомнений в том, что весь наш разговор пишется, причем с нескольких камер одновременно, у меня все меньше и меньше.
– Предложил бы вам выпить, но… – Наследник указал на мой шлем.
– Не обсуждается, – отрезал тут же я.
– Не вижу ничего плохого в подобных установленных границах, – резко сдал назад Лейр Глуатон, который явно не хотел завершать наш разговор на резкой ноте.
– Ценю. – Наклонил голову так, чтобы даже наличие шлема позволило собеседнику понять, что я улыбаюсь.
– Мы оба занятые люди, и будет лучше, если между нами будет как можно меньше недосказанностей. – Не нравится мне, куда он клонит. – Так мы сбережем наше с вами время.
– Если смотреть под таким углом, то согласен. – Это общие