Нефтеюганский излом. Михаил Митрофанович Метаков
Новгорода на КАМАЗе и при загадочных обстоятельствах в результате странного ДТП затонули в Волге.
В итоге десятки тысяч вкладчиков банка потеряли шанс вернуть свои деньги, зато бизнес Ходорковского, поглотивший к тому времени нефтяную компанию ЮКОС, расцвел пышным цветом. Девальвация рубля увеличила рублевую выручку олигарха в шесть-восемь раз, что с лихвой окупало разразившуюся инфляцию…
–
Все, что было связано с мудреными маневрами крепнущей бизнес-империи Ходорковского, напрямую касалось и Юганскнефтегаза. Не исключено, что неожиданно грянувший в ЮКОСе кризис 1995 года тоже был предусмотрен в контексте этих замыслов. Как известно, в феврале 1997 года акционеры ЮКОСа проголосовали за слияние с группой Роспром – закрытым акционерным обществом, учрежденным в 1995 году в составе Менатепа специально для управления промышленными компаниями. Это открывало все шлюзы для получения огромных сверхприбылей без оглядки на законы.
Но самыми худшими итогами работы «кризисных управляющих» в лице Менатепа и Роспрома в 1996–1988 годах была волна массовых увольнений рабочих и специалистов на предприятиях ЮКОСа. Оставшимся предлагали писать заявления о согласии на 30-процентное снижение заработной платы, а не согласных просто выбрасывали за ворота. В расчетках-квитанциях по зарплате плательщиком нередко числились неизвестные фирмы.
Акции работников Юганскнефтегаза стали добычей махинаторов – персоналу не платили заработную плату, а сомнительные конторы и агенты в это же время за живые деньги массово скупали акции по бросовым ценам. Рядовые акционеры были основным препятствием в реализации планов по реструктуризации ЮКОСа, которым предусматривалось троекратное снижение численности работников. Но даже тем, кому посчастливилось сохранить рабочее место, зарплаты урезали и выдавали с большими задержками. Стало больше вахтовиков – вербовали рабочих из тех регионов, где были проблемы с трудоустройством. Такие работяги были согласны и на бесправие, и на унизительную зарплату. В 2002 году Ходорковский даже как-то неосторожно, но наверняка специально, обронил фразу: «У меня скоро китайцы приедут, все здесь бесплатно сделают».
Процессы реструктуризации затронули не только персонал, но и процессы нефтедобычи. Скважины, которые давали меньше 7 тонн нефти в сутки, просто останавливали, считая их затратными и ненужными. На остальных не производились полноценные работы по увеличению нефтеотдачи пластов. Именно об этом говорил Владимир Петухов, когда доказывал необходимость полной занятости своего «Дебита» и аналогичных предприятий. После краха ЮКОСа, чтобы вернуть добычу на оптимальный уровень, потребовались серьезные инвестиции и время.
Наибольшей «оптимизации» подвергся механизм налогообложения. Лучшим изобретением ЮКОСа стала идея продажи так называемой «жидкости на устье скважины». Сургутнефтегаз, например, платил налоги с каждой тонны нефти, оценивая ее в 3,5 тысячи рублей,