Когда закончится зима. Максим Синчук
невмочь, то нужно ходить, но не куда-то или за чем-то, а просто ходить и стараться ни о чём не думать, раствориться в самом движении.
Просто почувствовать направление ветра, разрешить ему вести себя.
Если бы такой совет Владимиру дали всего полгода тому назад, он бы покрутил пальцем у виска. А если бы сказали, что он будет не только прислушиваться к такого рода советам, но и беспрекословно им следовать, он наверняка рассмеялся бы.
Но теперь всё изменилось.
Владимир шёл, стараясь избавиться от докучливых мыслей.
Самое трудное – это ни о чём не думать…
Иногда Владимиру казалось, что его ум живёт самостоятельной жизнью. Особенно это чувствовалось во время ночных прогулок. Осколки дня и мысли сами собой всплывали в его голове – хаотично, бесконтрольно.
Возник образ икающего Сергея…
Совсем ещё пацан.
На смену пришёл другой образ – себя самого после института.
Да, он тоже был зелёный и глупый. Но другой…
Он вспомнил, как первый раз вошёл в свой кабинет. Это чувство гордости и восторга, что охватило его тогда.
Его интересовало всё. Он ждал завершения учёбы и пришёл после института окрылённый и воодушевлённый. Ему казалось, что окружающие ничего не понимают, погрязли в какой-то рутине, заняты совсем не тем. А он, молодой специалист со свежим взглядом, быстро наведёт порядок и многого добьётся. Он смотрел на жизнь легко и зачарованно.
Долгие и непростые семь лет, семь лет его жизни прошли с тех пор.
Чего он добился?
Ничего.
Навёл порядок?
Теперь он не мог навести порядок в собственной голове.
Хотя. Он был хорошим работником. Он старался.
Это быстро заметили, и работы всегда хватало. Вот только повышения за его работу получали другие. Но он не расстраивался, он думал, что всё впереди. Что у него столько времени в запасе, что он всё успеет.
На нём ездили, он замечал это, но молчал и вёз.
Постепенно он стал меняться. Сам не заметил, как стал циничным и грубым. Люди, которым он хотел помогать, стали безразличны.
Возможно, на его месте другой бы запил или увлёкся наркотиками. Он сам видел немало таких примеров среди своих коллег. Кого-то разъедало одно, кого-то другое, многие совмещали всё, что могли совместить.
А Владимир ещё больше ударился в работу.
Это стало его отдушиной, его способом не думать о том, что же творится вокруг на самом деле. Почему так происходило, он не знал. Но чем больше он ненавидел систему, в которой работал, своих коллег, свой образ жизни, тем больше он уходил в эту самую работу.
Он так привык, это была его жизнь. Тогда вся его жизнь.
Если бы у него была семья, дети, он мог бы, наверное, переключить своё внимание на них, стать хорошим семьянином, отцом. Но он старательно избегал серьёзных отношений. И думать не хотел о браке.
Почему?
Скорее всего, боялся.
Он потерял веру в людей. Он видел в людях только плохое,