Укумал разжигает костер. Сибирские хроники. Григорий Зарубин
не ответил. О чем-то задумался крепко…
– Прошка! А твой гость еще не уехал?!
– С обеда собирается.
– А ну-ка пошли…
***
– Что по-немецки, означает: «реттет», иль: «риттет»?!
– «Спасите», – ответил голландец Дик.
***
– Ну, Федька! – Гаврилка Фирсов, освобожденный от холодного тяжелого железа, примерял сапоги. Гоготал радостно на весь лес, – ай да, Федька!!!
Федор Зудилин чинно восседал в карете, считывал, – делил монеты. Соболью шубу отдал обратно немцу. В казацкой-то одежде сподручнее орудовать пистолями…
– Может и мне в казаки записаться?! – Гаврилка заплясал вприсядку, быстро перебирая тощими ножонками в новой обувке.
– Хорошее дело, главное – «прибыльное». Зубы-то на полку быстро сложишь. На! Твоя доля, – протянул увесистый мешок дружку, – эй! Просыпайся!
Немец с трудом пошевелился, валяясь спьяну под скамейкой.
– Это тебе, – Федька положил перед ним два рубля, – за двух лошадок. Слышишь? Езжай прямо. До Казачьего Лога.
– Реттен ин…
– Хватит тебе и одного коня. Доберешься с Богом.
– Федька, а откудава слова-то такие знаешь – мудреные «охвицерские»?! – уже выпрягал своего жеребца из кареты Гаврилка, – я аж сам поверил, что ты «капитан»!
– Сиживал в казематах прошлой весной, – Федор задрал чуток кафтан на спине, показывая крупные рубцы от пыток, – сам Князь «Кесарь» ручку приложил.
– Поехали, что ля?!
– Поехали…
Часть вторая
Вся наша жизнь – дорога. Кто-то легко и весело спускается к болоту, кто-то бредет задумчиво по песочку вдоль морского прибоя, а кто-то карабкается натруженно на самую высокую гору.
Но каждый вправе сам выбирать свой путь…
***
Пять лет спустя…
– Укумал?! – Кучкаш пекла пироги на плоской железной сковороде, – совсем ты худой стал. Не кушаешь ничего. Капталы совсем прохудились. Отчего новые не носишь?
Укумал в ответ только улыбался, с любовью подмечая каждое движение красивых рук жены у очага.
– Укумал?! – Кучкаш застенчиво опустила ресницы.
– Я скучаю по тебе. Хочу обнять крепко тебя!
– И я скучаю, – изящная Кучкаш присела рядом, нежно прижалась к его плечу, – нельзя Укумал. Ты живой, я – мертвая.
– Забери меня с собой.
– Когда-нибудь. Еще не время…
Укумал проснулся.
Очаг давно потух…
***
Комендант Москвы князь Матвей Петрович Гагарин пробудился отчего-то спозаранку. И еще не знал, потягиваясь сладко на перинах, что уже определен первым губернатором Сибирской губернии. Однако же слухи по Москве быстро идут…
А Великий Государь, Царь и Великий Князь Петр Алексеевич Романов, всея Великая и Малыя и Белыя России Самодержец уж давненько на натруженных ногах. В Петербурге на строящейся Адмиралтейской верфи устроил «симпозиум». Тут же при всех развернул на бочке перед Яшкой Кириловым большую карту…
– Построй