Выстоять и победить. Иван Павлович Рослый
вчера со своими бойцами до полного изнеможения, младший лейтенант был разозлён тем, что ему не дали выспаться. Но в то же время понимал, как его людям, побывавшим всего в одном бою, необходима моральная поддержка. И потому сменил ворчливый тон на насмешливый:
– Нечиста совесть у фрица. Нет ему ни сна, ни покоя. Точно! Вот нашего Лапина взять. Человек завтрак проспать может. Значит, совесть чиста. Верно говорю, Лапин?
Лапину было не до шуток: он ещё не привык к артобстрелу и сейчас, съёжившись на дне траншеи, вздрагивал при каждом очередном разрыве.
Взводный подполз к Лапину вплотную и, привалясь спиной к стене траншеи, закурил.
– Я вот примечаю, что вы, Лапин, отчаянной храбрости человек. Вчера в окружение попали, а как дрались…
Но и похвала не подействовала. Автомат Лапина остался лежать на бруствере, подвергаясь опасности быть выведенным из строя.
– Красноармеец Лапин! – раздался тогда властный голос Рылова. – Где ваш автомат?
Побледневший автоматчик вскочил, схватил своё оружие и укрылся в траншее. Невдалеке снова прогрохотал разрыв, но теперь Лапин овладел собой.
– Молодец, Мина Ефимович! Так держать! С таким именем ничего не надо бояться. Подумаешь, снаряд! Он снаряд, а ты – мина.
Лапин улыбнулся пока ещё непослушными губами и, привалившись боком к стене окопа, закурил. А взводный уже торопился к командиру отделения сержанту Козлову. Тот – более опытный воин – умеет подавлять в себе чувство страха. Но он то и дело высовывается из траншеи, демонстрируя полное пренебрежение к опасности. Разъярённый Рылов сильным рывком швыряет Козлова на дно окопа:
– Мне здесь такие «герои» не нужны! Смерти не боятся только дураки. На кой чёрт мне убитый? Ты мне живой нужен, чтобы воевать, чтобы отделением командовать. Смотри мне! Ещё раз высунешься таким фертом…
На самом бруствере оглушительно грохает снаряд. Едкий пороховой дым заполнил траншею, на упавших ничком людей сыплются комья земли.
– Чем они, сволочи, снаряды начиняют? – спросил, надсадно кашляя, Козлов.
– Розовым маслом! – сердито отозвался Рылов.
Бойцы взвода старались не пропустить ни одного слова, сказанного младшим лейтенантом. Взводный, который позавчера в бою поджёг бутылкой с КС вражеский танк, для них – образец мужества. Каждому хотелось чем-нибудь походить на своего командира. Сами того не замечая, люди перестали прислушиваться к грохоту разрывов и жалобному вою летящих мин.
Слово командира, личный пример его очень много значат для бойца в такой обстановке. Достаточно услышать, как взводный или ротный подбодрил растерявшегося солдата или пожурил не в меру бравого, достаточно увидеть, как без лишней суеты делает он под обстрелом своё привычное дело, – и страх отступает, сменяется жгучей ненавистью к врагу.
Политрук третьей роты Михаил Алексеевич Пинкин всегда появлялся в тех местах,