Игры слов. Елена Каффановская
было в Серебряном Бору. Мой альбомчик для рисования лежал на пенёчке, нежно светило солнышко, а мама приносила мне листики от дуба, осины, клёна и карандаш показывал мне какие листики разные и я поняла, что весь мир – живой. И во мне появился интерес к знаку, рисунку, букве и, позднее, к живописи.
Слова, сочетание звуков, волновали меня, они казались мне волшебством, которое помогало людям понимать друг друга, описывать и отображать наш мир. Очень часто что-то не замечаешь, пока тебе об этом не расскажут. И когда я слышала разговор на другом языке, меня охватывало жгучее желание изучить этот язык, чтобы понять смыслы, скрытые в этой вязи звуков. В школе я начала с немецкого, потом был английский. Но чтобы понять суть вещей, надо пользоваться максимально точным языком, и я решила освоить этот язык – язык математики, чтобы потом с его помощью лучше понять разные языки.
Я перешла в математическую школу, а потом потупила на факультет Вычислительной математики и кибернетики МГУ им. Ломоносова. Став студенткой, я принялась самостоятельно изучать испанский и болгарский. Потом были городские двухгодичные курсы французского и уже на Филфаке МГУ я учила древнегреческий и латынь у Борисенко, китайский у Рождественского и санскрит у Зализняка. Меня волновали созвучия, связь слов и смыслов в разных языках, хотелось осознать обусловленность существования слов в их проявленной звуковой форме. Высокая поэзия, её орнаментальная вязь звуков, их резонансы в рифмах и ритмах, образы, порождённые светом (нет света, нет образа), всё это волновало меня.
Я стала осознавать, что слово – это составная конструкция, в нём каждый звук (буква) – конструктивный элемент, что можно, используя эти конструктивные элементы создавать новые смыслы и более объемно воспринимать уже известные слова-понятия. Острое желание исследовать и понять, как конструируется слово, как сочетания звуков творят смыслы, перетекают один в другой, привело меня к играм словесным и таким стихам: «…И без ВОД не будет оВОДов, Точно так же, как и поВОДов».
Хотелось познавать и учиться ещё и ещё. Наступил 1980-й год. Я прослушала полный курс риторики и общего языкознания у Ю.В. Рождественского, полный курс фонетики у М.В. Панова, потом, у него же, курс поэтики, посвященный поэтам Серебряного века, где, в частности, он рассказывал, как каждый из поэтов создаёт образы и творит смыслы. Я начала заниматься любимым исследовательским делом, вычислительной лингвистикой, статистическим анализом разговорной и литературной письменной речи, но наступила перестройка, развал Советского Союза и погружение учёных в процесс выживания: Пришлось наступить «на горло собственной песне» и отложить своё словесное творчество до лучших времён:
Век двадцатый в бурях жизни,
В буйстве мыслей обретя
Всевозможнейшие «измы»,
Шёл, нам разум замутя.
Мне было некогда писать стихи
И увлекаться космоса познаньем.
Попав в круговорот стихий,
Освоила