Цветок Фантоса. Романс для княгини. Наталия Фейгина
через всё небо за пузатой Луной. Лунный свет заливал полянку, поросшую льнущими к земле кустиками лазурики.
Яшке не раз случалось любоваться ночным небом, но одно дело смотреть на звёзды, сидя со всеми у костра, и совсем другое – когда спину холодит камень, а вокруг ни души.
Ой, как бабушка Фатха будет недовольна! Яшка живо представила дорожки морщинок, сбегающиеся к уголкам бабушкиных глаз, и ты-меня-разочаровальное выражение самих глаз. Фатха никогда не бранила и не повышала голоса, но все томалэ от мала до велика готовы были на всё, лишь бы не заслужить такой взгляд. И Яшке, даром что бабушкина любимица, не избежать укоризненных взглядов. Ведь сказано же было, что они с Розой должны вернуться из лесу к обеду.
И как объяснить бабушке, что прилегла всего на минуточку? Кто поверит, что она весь день проспала в лесу? И почему Роза не разбудила её?
Спрыгнув с камня, на котором лежала, девочка огляделась по сторонам. Ни Розы, ни корзинки с ягодами. Только тёмные силуэты деревьев врастали в ночную мглу вокруг поляны, и белел, поблёскивая прожилками в лунном свете, большой камень-столешница с гладкой полированной поверхностью. Темнота не пугала Яшку, но от одного вида странного камня становилось неуютно, а при мысли о том, что она спала на нём, по спине пробежали мурашки, но не серьёзные лесные жители, торопящиеся по своим непонятным делам, а противные свидетели страха. Ноги сами понесли девочку прочь от лазуричной полянки вниз по склону, усыпанному прошлогодней хвоей.
Никогда раньше Яшка не ходила вверх по склону. Говорили, что там, наверху, нехорошее место. Чем оно нехорошее, девочка не знала, потому и не смогла отказаться, когда утром Роза со смехом сказала: «Ну, что ты, как маленькая. До сих пор веришь в бабушкины сказки?» Выглядеть маленькой в глазах старшей подруги, неожиданной выделившей её среди сверстниц и взявшей с собой в лес, Яшке не хотелось. Да и не верила она в бабушкины сказки, не верила… Но сейчас, пока она пробиралась в темноте через лес, в памяти начали всплывать страшные истории про призрачного охотника, рыщущего по лесам со сворой призрачных гончих в поисках добычи. И не на призрачных оленей и кабанов охотился он, а на живых людей. На мёртвых лицах несчастных, ставших его добычей, застывало выражение непередаваемого ужаса, а их души навеки попадали в призрачную свиту Охотника.
– Это всё сказки для маленьких, – пробормотала девочка, пытаясь успокоить просыпающееся беспокойство. – Дикой Охоты не существует. Словно в ответ на её слова где-то далеко наверху, там, откуда она бежала, прозвучал охотничий рожок и раздался собачий лай. И было в этом лае нечто, заставившее Яшку поверить в существование Дикой Охоты и броситься бежать со всех ног. Хвоя скользила под ногами, ускоряя её спуск, деревья услужливо подставляли под ноги ступеньки корней, словно лес пытался помочь девочке.
Девочка не зря считалась лучшей сборщицей лазурики и подружки наперебой звали её в лес, зная, что она всегда найдёт и «богатую» ягодную полянку, и дорогу домой. Как это получалось, Яшка и сама не могла объяснить, но она всегда чувствовала, в какую сторону идти. Вот и сейчас,