Фальшивая жена. Любовь в залог. Лила Каттен
в тебя верю.
В итоге мы собирали вновь вещи и на черный внедорожниках, уже более привычных нам, переезжали в большой и красивый особняк.
«Видимо не сорвалось».
– Алия, Самар, – позвал нас отец оторвав от приготовления обеда.
Мы уже неделю обживались на новом месте. Папа сказал, что теперь это наш дом. Вот мы и пытались сделать его своим обставляя по нашему желанию. Только декорации могут изменить стены, но не атмосферу.
Здесь все было чужим. Неопределенность лишала по-прежнему покоя. Но говорить об этом кому-то не было смысла, ведь это никак не поможет и ничего не изменит.
– Завтра поезжайте с охраной по магазинам. Купите все необходимое, что не взяли с собой из того дома. Все поняли?
– Да, – ответили обе в голос.
– Хорошо. Самар иди дальше готовь, Алия останься.
– Да, папа.
Быстро убежала на кухню, чтобы не нагнетать, но сердце чувствовало неладное. Я чувствовала, что это еще не конец.
В магазинах мы с мамой купили предостаточно. Она сказала, что папа так потребовал «много и дорого». В основном мой гардероб складывался из длинных платьев от середины голени и ниже. Только дома отец позволял надевать штаны. В этом плане он был очень строг и всегда следил за исполнением его правил.
«Ты будущая жена уважаемого человека. Неважно кто он будет, я найду достойного тебе мужа. Но при этом и ты должна достойно себя подавать. Поэтому всегда думай о том, как ты себя ведешь, как одеваешься и в какие места ходишь», – сказал он мне и приказал запомнить.
То же самое касалось и общения с мужским полом. По большей части из-за этого он не позволял мне учиться после школы, говоря, что мне это никак не пригодится, как и маме в свое время, после того как выйду замуж.
– Сейчас пойдем посмотрим что-нибудь нарядное, – сказала мама, убирая в сторону еще пару вещиц, которые мы обязательно возьмем.
– Нарядное? Мы купили уже так много прекрасных платьев, мам, – повернулась к ней, чтобы она расстегнула молнию.
– Не спорь. Мы будем ходить на ужины, вечера в компании людей, с которыми работает твой отец.
– Работает? Мы обе знаем, что там за люди собираются, – настроение тут же изменило направление и потекло вниз.
Ненавижу эту тему.
– Прекрати, Самар. Ты все равно ничего не изменишь.
– Если бы меня еще кто-нибудь спросил, хочу ли я быть среди тех людей. Они все убийцы и живут по законам, которые сами и пишут.
– Никто не спрашивает. Никогда, – строгим голосом ответила она, посмотрев прямо в глаза. – Не думай, что весь мир против тебя. Ты в нем, как и многие из нас винтик, а не ключевой механизм.
– То же самое происходит и с жизнью, которые они забирают, не спросив и не разобравшись. Я презираю такие механизмы.
Скинула наряд и принялась одеваться в свои вещи.
– Скажи об этом отцу. Посмотрим, что он ответит тебе. Тебе двадцать, пора уже принять этот мир.
– Этот мир невозможно принять таким, каким его преподносят.
Мы замолчали и вышли из примерочной.
Витрины