Избранный поневоле. Александр Курзанцев
народ перестал в страхе жаться боясь произнести хоть слово.
– Гюльчатай, – произнёс я, когда все необходимые приготовления были произведены и подрыв телепортационных гранат готов, – будешь за старшую. Там, на той стороне увидишь инквизиторов, скажешь, что вас сюда отправил старший инквизитор Ширяев. Сообщишь всё без утайки, что происходило и что видела. Там вас покормят и найдут временное жильё.
– А потом, господин? – девушка взглянула на меня своими большими печальными глазами.
– А потом вернусь я и всё будет хорошо, – улыбнулся я ей, – а теперь иди.
– Всё готово, – доложил караульный.
Кивнув ему я, возвысив голос, обратился сразу ко всем:
– Ничего не бойтесь, сейчас мы вас перенесём в Империю, где вы будете в безопасности. С этого момента имперская инквизиция берёт вас под свою опеку. А теперь закройте глаза.
Вот что мне нравилось в феодальном обществе, так это беспрекословное подчинение. Никаких тебе возражений. Сказал закрыть, все тут же закрыли.
Затем вспыхнула бело-голубая вспышка и через секунду каменный пол пещеры, где мы собрали людей, опустел.
Оглядевшись, я произнёс:
– Здесь и переночуем, – после чего пошёл за своим верблюдом. На ночь нужно было его расседлать и перевести в охранный режим.
Когда от младшего лича, отправленного для установления порядка в один из дальних уголков султаната, пришло, переданное путями ведомыми только познавшим смерть, изображение мужчины, бывший великий визирь не стал скакать от радости и радоваться появлению своего самого злейшего врага. Ему были чужды эти эмоции. Но холодному разуму архилича было достаточно времени, с момента своего обращения, чтобы точно определить кто был виновен в его нынешнем состоянии. Настигшее, тогда ещё человека, проклятье не оставляло сомнений в личности это проклятие наложившего.
И вот теперь его враг, снова появился в султанате. Младший лич успел не только передать изображение, но и указать, где и когда это произошло и сколько было с врагом людей. Совсем немного времени потребовалось личу, чтобы, прошерстив остатки человеческой памяти, сообразить, куда и зачем он двигался. Ошибки быть не могло. Его интересовали руины древних, в которых Сагир когда-то бывал и сам.
И это был шанс, отличный шанс, наконец, добиться возмездия.
Самому личу было, в общем-то, абсолютно безразлично, но он чувствовал лёгкое эхо ненависти, которую испытывал будучи человеком, и этот отголосок былой личности продолжал незримо подталкивать его. Ведь он так и не смог до конца забыть…
Уже через полчаса, в пропитанных смертью подземельях Тардана, бывший великий визирь Сагир Джаффар, начал сотворять ритуал покровительства Смерти, помогая себе посохом, который должен был укрепить подвластную ему нежить и дать ей быстро и неутомимо двигаться не только ночью, но и под губительным для нежити светилом.
Он должен был успеть, возмездие должно было совершиться.
Но он не собирался вступать в эту битву