Виват, Романовы! Часть IV. Анна Литаврина
Екатерининского дворца.
Екатерина идёт по коридору. Рядом с Екатериной идёт посол Пруссии.
Екатерина. Итак, отрекомендуйте цесаревича с лучшей стороны как жениха.
Двери распахиваются. В коридор выбегают Павел и Куракин в длинных мантиях и капюшонах. В руках – шпаги.
Павел (радостно). Мы масоны!!!
Убегают.
Екатерина (послу). Вы этого не видели.
Перекрутка.
Берлин.1776 год. Дворец короля Фридриха.
Ночь. Покои Павла. Павел и Куракин лежат рядом на кровати. Курят одну трубку.
Павел. Хочешь, я расскажу тебе такое, о чём никому не рассказывал? (Взволнованно.) Я вижу мёртвых! Я видел своего прадедушку, Петра Великого!
Куракин (взволнованно). Вот это да!!! И что он тебе сказал?
Павел (помолчав). Что я умру молодым.
Куракин. Ерунда! Что ещё может сказать мертвец? Не бери в голову.
Павел. Я и так это всегда знал. Когда я умру, ты будешь обо мне плакать?
Куракин. Нет. Потому что я умру раньше тебя.
Павел. Нет! Я раньше!
Куракин. Нет, я!!!
Павел (обиженно отбирая трубку). Ну и пожалуйста!
Перекрутка.
1776 год, ночь. Дорога из Берлина в Петербург.
Болото. Карета. Марьфёдорна спит сидя, прислонившись к окну. Павел лежит головой у неё на коленях. На противоположном сидении лежит Куракин.
Куракин и Павел не спят. Смотрят друг на друга.
Павел (шёпотом). Когда у меня родится ребёнок, я назову его Александром. Как тебя.
Куракин (шёпотом). А если девочка?
Павел. Тогда Александрой.
Куракин улыбается.
Павел. А когда ты женишься и у тебя родится ребёнок, ты назовёшь мальчика, как меня?
Куракин. Нет. Потому что я не женюсь.
Павел. Почему?
Куракин (вздыхает). Не судьба…
Павел (недовольно). Вечно ты мне всю историю портишь…
Перекрутка.
1783 год. Санкт–Петербург, Зимний дворец.
Кабинет императрицы. Екатерина проверяет финансовые счета. Павел стоит возле стола.
Екатерина (недовольно). И ты мне хочешь сказать, что это всё себе купила… Марьфёдорна?
Павел (смущённо). Ну да…
Екатерина. И инкрустированный бриллиантами плащ с мальтийским крестом? И четырнадцать пар бархатных сапог?! И вот это… «двадцать бутылок марочного древнегреческого вина» – выпила Марьфёдорна?!
Павел (совсем смущённо). Ну… матушка, ну а что… Почему бы Марьфёдорне и не выпить вина…
Екатерина. Двадцать бутылок на пятом месяце беременности?!
Павел молчит.
Екатерина (тяжело вздыхая). Значит, опять Куракин… ты хоть себе купил что-нибудь?
Павел. Я себе – нет. Вы же знаете, что мне ничего не надо. Но Марьфёдорна, Екатерина Ивановна и Саша мне точно что-то купили… но я ещё не смотрел.
Екатерина. Ага. Горазд Куракин делать тебе